Новая эпоха. От конца Викторианской эпохи до начала третьего тысячелетия

С 1918 до 1931 года правительство страны преследовало две ключевые внешнеполитические цели – вновь интегрировать Германию в международный порядок и продвигать Лигу Наций и дело разоружения. В 1923 году Франция вступила в опасную конфронтацию с Германией, нарушившей обязательства по выплате репараций. Французские войска заняли немецкую Рурскую область. Макдональд, занимавший в лейбористском кабинете пост не только премьера, но и министра иностранных дел, помог разрешить ситуацию, выступив посредником на переговорах, в результате которых стороны подписали план Дауэса – первое послевоенное соглашение. В договоре предусматривался конец французской оккупации и новый порядок выплаты репараций, справедливый, но вполне подъемный для Германии, переживавшей тогда беспрецедентный экономический кризис. Макдональд энергично ратовал за Лигу Наций, стараясь втянуть в ее орбиту «эгоистичных и недобросовестных» французов и умерить их враждебность по отношению к Германии.

В отличие от Макдональда Болдуин, по словам его личного секретаря, «не желал изучать Европу». Тем не менее его министр иностранных дел Остин Чемберлен продолжил работу Макдональда и помог сконструировать и заключить Локарнский договор 1925 года. По ряду соглашений в Локарно Германия и Франция гарантировали друг другу незыблемость границ и разрешение конфликтов при помощи международного арбитража, а Британия и Италия обязывались вступиться за ту страну, чьей территориальной целостности угрожали. Что же касается разоружения, то идею поддерживали как лейбористы, так и консерваторы, однако по разным причинам. Макдональд, завзятый интернационалист и бывший пацифист, стоял за разоружение по идейным соображениям; а тори видели здесь отличный способ сэкономить казенные деньги. На протяжении 1920-х каждый новый канцлер, включая Черчилля, сокращал расходы на оборону, пока в 1933 году они не дошли до 2,5 % от валового внутреннего продукта. Недавно сформированные военно-воздушные силы финансировались скудно, и количество эскадрилий сократилось со 187 в 1919 году до всего 18 в 1923-м; в сухопутной армии недоставало необходимой амуниции для ведения большой войны. Обсуждались планы постройки новой британской военной базы в Сингапуре в противовес японской опасности, однако они так и не реализовались. Сокращение оборонных трат нормально для мирного времени, но некоторые рассматривали его как симптом экономического упадка, а другие сомневались в способности британских войск защитить границы империи.

* * *

Несколько лет после Локарно обстановка в Европе оставалась спокойной, к вящей радости британских политиков, желавших заняться другими вещами. Германия постепенно выплачивала репарации, сумма которых с годами уменьшалась, и участвовала в заседаниях Лиги Наций. Немецкий министр иностранных дел Густав Штреземан твердо намеревался расположить «мирную Германию в центре мирной Европы»; цель представлялась вполне реалистичной, поскольку страна постепенно поправлялась после экономического спада начала 1920-х. Улучшение качества жизни людей после вопиющей бедности в условиях гиперинфляции послевоенных лет укрепляло и политическую стабильность в демократической Веймарской республике.

В 1928 году Германия вместе с Британией, Францией, США, Японией, Италией и еще несколькими странами подписала пакт Келлога—Бриана. Стороны отвергали войну как способ разрешения конфликтов; многосторонний договор о сокращении вооружений или даже соглашение о полном разоружении наконец казались вероятными. В конце 1920-х и начале 1930-х Макдональд страстно и искусно защищал дело разоружения.

Да и вообще в эти годы многие английские интеллектуалы поддерживали идею. Историки придерживались взглядов, согласно которым Великую войну спровоцировала скорее гонка вооружений, чем немецкая агрессия. И потому непременно стоило добиваться всестороннего сокращения количества оружия, а международные споры пусть разрешает Лига Наций. В конце 1920-х был издан целый ряд живых воспоминаний о Первой мировой, напомнивших читателям об ужасах военного времени. Отчасти благодаря этим публикациям пацифизм получил большое хождение среди населения в целом; Оксфордский союз[55] принял резолюцию, что «в следующей войне это заведение не будет сражаться за короля и страну», но вообще-то мало кто из англичан верил, что война грядет в обозримом будущем. В обобщающей статье о 1929 годе The Times писала, что «за исключением нескольких волнений, ограниченных отдельными местами в империи… год всюду прошел в спокойствии».