Новая игра

Краев улыбнулся, но глаза были злые, видно, тема цепляла его за живое. И вообще чувствовалось, что говорил он отнюдь не всё. Гораздо меньше того, о чём имел представление.

— А знаешь, — сипло начал Песцов, — я недавно видел сон… До того похожий на явь… — И он глянул Олегу в глаза. — Так в нём драконы, их ещё называли рептами, могли вселяться в человеческие тела. Ты это имеешь в виду?

— Именно. — Краев не отвёл взгляда. — И по сию пору вселяются. Но в некоторых — не могут. Всё зависит от человека. От состояния его души. Присмотрись к биографиям Ленина, Петра Первого, Наполеона, Робеспьера… Сначала они гении, а потом делаются злодеями. И не надо, что это «вещи несовместные». Очень даже совместные… Кто-то бац — и превратился в дракона, а у кого-то процесс получается долгим, мучительным… И если вовремя вмешаться, обратимым. А вот «меченых», людей, чьи предки были рептами, уже не переделать. Они стоят до конца. А ты думал, откуда взялось слово «рептилия»?.. — Краев помолчал, задумался, потом тихо и со страстью продолжил: — Ты только, брат, глянь на всю нашу историю! Это же уму непостижимо! За две тысячи лет христианства — двенадцать тысяч войн! Давным-давно рай на земле можно было построить. А у нас — всё кровь, боль, зверства, нищета, разруха… И конца-краю не видно. Нет, ты как хочешь, а сами люди такого учинить не могли…

— Вот поэтому и придумали чёрта, — усмехнулся Песцов. — Чтобы было на кого собственное дерьмо спихнуть… Ты мне другое лучше скажи. Хрен с ним, с Дарвином и его обезьяной. Допустим, мы произошли от великанов. От асуров. Так отчего это наши славные предки выродились в таких вот нас? Хомо якобы сапиенсов? Слабых, неповоротливых, ущербных, использующих свои физические возможности максимум процентов на десять? Про мыслительные я уж и не говорю — шевелить извилинами нам вообще западло.[140] За фигом, спрашивается, она нужна, такая вот эволюция? Давай, Олег, вразуми…

— А при чём тут эволюция? — удивился Краев. — Эволюция тут ни при чём. Дело в законах физики. Ты вот знаешь, в чём истинный секрет японского бонсай? В подрезке, почве, поливе, в голодном пайке?.. Нет, всё дело в пониженном давлении. Выращивай дерево в разрежённой атмосфере, и оно будет высотой с траву. Как в высоких горах. То есть, если понизить на земле атмосферное давление, биосфера начнёт немедленно деградировать. А сделать это в общем-то совсем не сложно, бабахнуть где-нибудь триста мегатонн — и всё, ку-ку воздушному океану. Со всеми вытекающими последствиями…

— Ага, значит, бабахнули, — понял Песцов и витиевато выругался. — Сбили давление?

— Ещё как, — хмыкнул Краев. — Американцы определяли газовый состав в пузырьках воздуха, которые часто встречаются в янтаре. Содержание кислорода там оказалось не двадцать один процент, как сейчас, а двадцать восемь! И давление — аж восемь атмосфер. Догадайся теперь с трёх раз, почему страусы и пингвины вдруг разучились летать. Тогда же субтропический климат, простиравшийся от экватора до полюсов, съёжился, и Антарктиду начал покрывать ледовый панцирь. Если турецкие карты шестнадцатого века вправду перерисованы с александрийских оригиналов, там на памяти человечества ещё реки текли… В горах тоже стало жить невозможно, тут-то и опустели города вроде индейского Тихуанако, который построен на высоте пять километров. Те наши предки, кого сразу не пришибло в ядерной катастрофе, спасались от радиации и низкого давления в подземельях. Слышал про тысячекилометровые туннели на Алтае, Урале, Тянь-Шане, Кавказе, в Сахаре и обеих Америках? Под землёй гиганты вырождались, мутировали, плодили уродов… и потихонечку превращались в нас, грешных. Да ещё и драконы то и дело свои гены подкидывали… И вот он итог, — Краев вздохнул, — вся письменная история человечества — сплошная грызня. А ещё хотим с марсианами о чём-то договориться! Чернобыль, Хиросима, инквизиция, крестовые походы, фашизм, коммунизм, растерзанная природа, урбанизация, наркотики, эпидемии… Венцы мироздания, вершина творения… — Краев засопел и с ненавистью уставился на экран ноутбука, где летящие звёзды успели смениться межгалактической тьмой. — Давай, Серёга, иди, буду музу в капкан ловить… Хотя ведь ни фига ты не Серёга, всё маскируешься, хитришь, наводишь тень на плетень. Вот так, блин, и живём, шарахаемся друг от друга. Потомки, блин, великанов.

В его голосе слышались боль, обида и незлобивая ирония — мол, кому ты, земеля, очки хочешь втереть?

— Это точно, — подтвердил Песцов. «Правду говорить легко и приятно…». — Не Серёга. Семён. Прости, брат, и пойми. Музе привет передавай.

На кухне профессор Наливайко варил кашу Шерхану.