Новая империя

По потолку засеменили быстрые шаги твари. Через несколько секунд, она уже была впереди меня, преграждая мне путь. Со своей частью плана я справлялась просто блестяще. Эта тварь уже и думать забыла, что в пещере есть еще один двуногий. Все его внимание было приковано только ко мне. Я рванула вправо, постепенно уводя паукообразное создание к Мише. Пробежав еще пару метров, я споткнулась и повалилась в холодную воду, тут же оказавшись под брюхом огромного паука.

Щелкнули жвала, я как могла, отмахивалась ножами в обеих руках. Перекатывалась, уходя от острых конечностей, пытающихся проткнуть меня. Еще один перекат и я оказалась прижатой к стене. Холодная вода здорово сводила руки, сковывая движения. Поэтому я не сразу смогла увернуться от очередного удара зверюги. Лапа воткнулась в миллиметрах от меня, поцарапав руку. По телу прошла невыносимая боль. Закричав, я из последних сил ударила ножом по ноге паука.

Он отступил. И в это мгновение на его спину с одного из выступов сиганул Миша. С боевым кличем он вонзил свой нож прямо в незащищенную шею паука. Тварь заверещала и подалась вперед, открывая свое уязвимое место. Превозмогая боль, я ринулась вперед и воткнула оба ножа прямо в брюхо твари, распарывая его. Наружи полилась кровь и внутренности зверя. Миша продолжал бить в шею до тех пор, пока насекомое, не издав последний вздох, повалилось на землю. Я опустилась рядом прямо в холодную воду. Лишь она помогала мне не отключиться прямо здесь.

Глава 13. Второе рождение.

Невыносимая боль пульсировала по всему телу, из распоротой руки сочилась кровь. Будем надеяться, что это чертово паукообразное не ядовито, иначе я загнусь, даже не дойдя до выхода из этой проклятой пещеры. Ног я не чувствовала, сказывалось влияние холодной воды. Они занемели. В голове набатом отдавали звуки падающих с потолка в мерзкую воду капель такой же холодной воды.

Я продолжала сидеть в грязной луже рядом с раскинувшим в предсмертной агонии свои огромные ноги пауком. Он меня больше не пугал, я не обращала внимания на леденящий холод и воду, в которой вместе с грязью смешалась кровь отвратительного хозяина. Вонь от него шла неописуемая. Но и на это я не обращала никакого внимания. Мне было все равно. Я полностью погрузилась в прострацию. Стены пещеры плыли перед глазами, по воде шли непонятные круги, а тусклый свет казался неприлично ярким. Видимо, эта тварь все-таки была ядовитой.

– Ты как? – послышался знакомый голос.

Я постаралась сфокусироваться на одной точке, но выходило плохо. Все же я сумела распознать в серой тени, загородившей мне струящийся свет, Мишу. Он склонился надо мной и тщетно пытался догадаться о моем состоянии.

– Хреново… – чуть слышно прохрипела я, – мне кажется, или сегодня все твари сговорились сожрать именно меня?

Миша усмехнулся. Начала накатывать слабость, к горлу подкатил комок. Еще чуть-чуть и меня стошнит. Не очень хочется, чтобы Миша был свидетелем подобной моей слабости. Но еще больше я не хотела, чтобы это увидел Влад. Показать себя в подобном состоянии, значит признаться в своей слабости и беззащитности. А именно такой я сейчас и выглядела.

– Пойдем, – проговорил Миша, поднимая меня с земли, – надо перевязать рану.

Он аккуратно, не тревожа пораненную руку, поднял меня и усадил на большой и мокрый валун. Но какая мне теперь разница. Я была залита мерзкой грязной водой с ног до головы. Миша склонился над моей рукой.

– Похоже, он серьезно тебя достал, – Миша скинул рюкзак и достал оттуда стандартную аптечку, что можно приобрести у любого торговца, – рану надо обработать.

– Он…ядовитый…по-моему…– говорить становилось все трудней и трудней.

Голова стала чугунной, губы высохли, а в горле бушевало настоящее пламя. Каждое слово отдавало глухим набатом и без того не соображающей голове. Миша снова принялся за мою руку. Намочив ватный диск каким-то весьма едко-пахнущим средством, он принялся протирать рану. Руку тут же поразил новый приступ боли. Я крепко сжала зубы, чтобы не закричать. Из груди вырвался глухой стон.

– Потерпи, – попросил Миша, – если он и вправду ядовитый, то наше дело хреново. Это должно немного ослабить действие яда. До лагеря, думаю, дотянешь.

Надо же, сколько заботы! Он, что, пытается спасти мне жизнь? Как же это непривычно и странно. Почему же раньше никто не делал для меня подобного? До встречи с этими ребятами я не знала, что такое работа в команде, когда каждый отвечает за жизнь другого. В моей жизни всегда все было по-другому. Я всегда сама заботилась о себе. Никогда никто мне не помогал. А о том, чтобы спасти мою жалкую шкуру и речи не могло идти. Так почему же он делает это?

Все эти мысли крутились в моей голове, пока Миша обрабатывал и перевязывал мою рану. Представляю, как я выглядела со стороны! Хотела казаться сильной и независимой, отвергала чью-либо помощь! И что теперь? Сижу на каком-то холодном валуне, с ног до головы залитая грязной водой, да еще и с серьезным ранением. Вот вам и независимость! Хотелось провалиться сквозь землю, только чтобы не видеть своего позора!