Новая имперская история Северной Евразии. Часть I

Эти наблюдения совершенно справедливы. Действительно, исследование останков царицы Анастасии Романовны (2000), выявило аномально высокое содержание мышьяка и особенно ртути, что подтвердило подозрения в ее отравлении (сам Иван обвинил в причастности к убийству Сильвестра и Адашева). Серьезны были и политические расхождения царя с его соратниками, благодаря которым в 1550-е гг. были проведены важные преобразования. Земская реформа признавала все крестьянские и городские общины самостоятельными юридическими субъектами, выбирающими местную администрацию, судей, организующих сбор податей, в том числе на содержание коронных чиновников, которые должны были управлять и вершить уголовный суд по согласованию с земскими должностными лицами. Военная реформа, завершившаяся отменой кормлений (предоставление местности чиновникам в управление и неконтролируемый сбор податей) и введением Уложения о службе, создавала современное постоянное войско. Регулярная пехота — стрельцы — были профессиональными солдатами, ведущими хозяйство для самообеспечения. Основой конницы становилось служилое дворянство, получавшее поместье за службу (из расчета 100 четвертей — около 50 га — на одного воина), в том числе за счет вотчинных земель аристократии («кто землю держит, а службы с нее не платит»). Эти меры наряду с изданием нового судебника и формированием системы органов центральной власти — приказов (челобитного, посольского, поместного, стрелецкого, пушкарского, разбойного, печатного, земского и др.) создавали «нормальный» тип государственности раннего Нового времени. Частью этой «нормы» являлась выборность императора Священной Римской империи германской нации и ограничение его власти рейхстагом (представительным органом имперских сословий); выборность короля дворянством (шляхтой) в Польском королевстве и ограничение его власти сеймом (выборным собранием шляхты); важная роль парламента в Англии, зависимость французских королей этого периода от аристократии. Реформы предоставили в распоряжение Ивана IV современную армию (вероятно, с лучшей артиллерией в Европе того времени) и эффективный государственный аппарат, но любые претензии на участие во власти со стороны аристократии или «земства» (представителей местного самоуправления) воспринимались им как покушение на царскую власть. А власть эта в результате ошибочного толкования обряда венчания на царство приравнивалась к божественной: над Иваном IV совершили ритуал, уподоблявший его Христу, которого «помазал... Бог Духом Святым». Когда же Иван пытался отстаивать свое право абсолютного властителя, от него действительно начали перебегать к соседним правителям высокопоставленные бояре и военачальники, самый известный из которых бежавший в Литву князь Андрей Курбский (1563). Так что гибель жены, конфликт с реформистским окружением и измена приближенных были вполне реальными факторами, влиявшими на Ивана IV.

Вместе с тем с точки зрения мотивации самого Ивана IV никакого радикального перелома в начале 1560-х гг. не произошло. Он последовательно претворял в жизнь идею царской власти, и главная проблема состояла в том, что было неизвестно, как эта идея должна реализовываться на практике. Византийская империя пала столетием раньше, император Священной Римской империи лишь номинально носил «царский» титул, турецкий султан был неподходящим примером для открытого подражания. Неразвитость специализированной политической и юридической мысли в Московии, отсутствие широких публичных дискуссий (и публицистики в целом) затрудняли артикулирование и обсуждение новых идей. Даже спустя два десятилетия после венчания Ивана IV на царство не существовало разработанного риторического (логически аргументированного) обоснования его притязаний на императорский титул. В 1569 г. русского посла в Константинополе инструктировали:

А нечто вспросят его про царское имя, почему государь ваш царем ся зовет? И ему молвити: аз паробок молодой, того аз не ведаю, почему государь наш царем ся зовет. Хто будет того похочет проведати, и он поеди во государя наше государьство, и он, ехав, там проведает.

Таким образом, единственным аргументом в пользу легитимности царского титула Ивана являлся личный и непосредственный опыт, физическое столкновение с проявлениями его особой царской власти. В результате основной сферой идеологических поисков и формулирования концепций стала политическая практика. Содержание и границы нового типа суверенитета — царского, императорского — определялись в процессе деятельности в самых разных сферах: в личной жизни, внутренней и внешней политике.