Новая имперская история Северной Евразии. Часть I

Действительно, кажется совершенно удивительным, что Московское царство не только не распалось на несколько частей после смерти первого царя, но и продолжило расширяться. Именно в это время происходит реальное установление контроля над Западной Сибирью: в 1587 г. возле столицы Сибирского ханства Искера на правом берегу Иртыша был построен острог (укрепленный городок) Тобольск царским воеводой Даниилом Чулковым. Вдоль Иртыша и Оби возникают остроги, пока наконец Сибирское ханство не прекратило своего существования в результате разгрома становища хана Кучума в Барабинских степях (на территории современной Новосибирской области) (1598). В 1604 г. на восточном рубеже московских владений в Сибири был основан Томск — в трех с половиной тысячах километров от Москвы.

Одновременно продолжалась экспансия на юге, направленная на защиту от Крымского ханства, и установление контроля над казаками — на Дону и в низовьях Волги. В 1585 г. был заложен Воронеж в верхнем течении Дона, в 1586 г. началось строительство крепостей, позднее вошедших в Белгородскую засечную черту, перекрывающую Муравский шлях — важный караванный путь и излюбленный маршрут крымских рейдов. На этой линии укреплений за неполное десятилетие были основаны Ливны, Белгород, Оскол, Валуйки. В 1599 г. далеко в степи был основан Царев-Борисов (на территории современной Харьковской области). Параллельно устанавливался эффективный контроль над всем течением Волги: в 1586 г. основана Самара, в 1589 г. — Царицын (Волгоград), у переволоки между Доном и Волгой, в 1590 г. Саратов. Обосновавшееся на Нижней Волге вольное казачество предпочло переселиться на Урал, на реку Яик, подальше от правительственных войск и воевод.

Успешна была даже экспансия на запад: начав войну со Швецией в 1590 г., Московское царство сумело вернуть себе земли, утраченные по итогам четвертьвековой Ливонской войны. Уже в мае 1593 г. был заключен мирный договор, по которому Москва получила обратно пограничные Ивангород, Ям, Копорье и Корелу. Для защиты от Речи Посполитой было предпринято грандиозное строительство 6,5-километровой Смоленской крепостной стены (1595−1602), одного из самых масштабных проектов в истории Московского царства. Прежде того (в 1584−1591 гг.) в Москве была построена 9-километровая белокаменная стена Белого города (вдоль современного Бульварного кольца) и еще более длинная — деревянно-земляная (вдоль современного Садового кольца).

Очевидно, «единодержавная рука монарха», не дающая рассыпаться собранным вместе обширным землям, не ослабела после смерти Ивана IV. Точнее, история полутора десятилетий номинального правления Федора Иоанновича показывает, что режим чрезвычайного («царского») деспотизма, осуществлявшийся его отцом, не являлся необходимым условием для удержания единства Московского царства. Куда важнее была готовность «служивого народа» признавать себя подданными царя и распространять его власть на округу, над которой они были поставлены править от его имени. Кроме того, несмотря на тяжелые экономические и демографические потери в результате правления Грозного, начавшаяся в середине 1580-х гг. широкомасштабная экспансия сразу в нескольких направлениях, удачная война со Швецией, а также осуществление амбициозных строительных проектов свидетельствуют о быстром восстановлении потенциала страны. Как и три с лишним столетия назад, во времена монгольских походов, глубокая катастрофа, быстро сменяющаяся новым ростом, была результатом низкой интенсивности хозяйства и социальных процессов. До формирования современного государства общество и экономика раннего Нового времени обладали очень низкой способностью «мобилизации», она не позволяла быстро и многократно нарастить имеющиеся ресурсы (будь то количество воинов или запасы продовольствия). Внеочередной сбор податей или неурожай легко приводили к разорению огромные территории — но столь же быстро они и возвращались к непритязательной «норме» после одного урожайного лета или однократного прощения недоимок. В обширном царстве всегда имелись люди для войска или строительства и хлеб для их прокорма, только нужно было уметь их найти и собрать. Как и с удержанием территории, одной царской воли, пусть даже выраженной в самой ожесточенной форме, было мало для этого. Нужно было, чтобы ее признавали служилые люди в Москве и на местах и, действуя от имени царя, наполняли его власть реальным содержанием.

Начало смуты