Новая имперская история Северной Евразии. Часть I

Слухи о самозванстве царя стали муссироваться на разных уровнях. Зимой 1605 г. в тайном послании польскому королю Сигизмунду III бояре жаловались на то, что он поддерживает самозванца на московском троне. Одновременно в Москве схватили монаха Чудовского монастыря, который публично признавал царя Дмитрия Иоанновича беглым чудовским монахом Григорием (Юрием) Отрепьевым. В начале весны 1606 г. терские казаки, размышлявшие, куда отправиться за добычей — на Каспий, с дальнейшим поступлением на персидскую службу, или на Волгу, выбрали второй вариант. А чтобы защититься от преследования властей, решили объявить молодого казака Илейку Коровина царевичем Петром Федоровичем — никогда не существовавшим внуком Ивана Грозного, «племянником» Дмитрия Иоанновича. Узнав про «племянника», царь не объявил его самозванцем публично и не отдал тайный приказ разгромить ватагу казаков. Вместо этого он отправил гонца с грамотой, приглашавшей «Петра Федоровича» в Москву, с условием, что он должен либо доказать свое царское достоинство, либо «удалиться прочь». Эта история свидетельствует о том, что к началу 1606 г. само понятие «самозванец» потеряло смысл как очевидно компрометирующее. Все знали, что никакого Петра Федоровича не могло быть в природе, но проблема заключалась не только в том, что объявить казака Илейку самозванцем у ставшего царем Лжедмитрия не поворачивался язык. Само по себе разоблачение уже ничего не меняло, потому что проблема была не в «вере» в самозванца, а в реальной поддержке, на которую он мог рассчитывать. В начале XVII в. в Московском царстве, вслед за обособлением феномена власти и отделением права на верховную власть от традиционной правящей династии, фактически появилась сфера примитивной публичной соревновательной политики. Не существовало институциональной основы этой политики, развитых процедур и политического языка, способного выразить идею соревнования кандидатов на должность во власти, а само соревнование и понимание возможности выдвижения новых кандидатов было. Просто «самовыдвиженцы» должны были выступать в качестве достаточно условных «самозванцев», в чью историю верили именно те, кто поддерживал данного «кандидата», и ровно настолько, насколько он их устраивал. «Единовластие», основанное на единодушной поддержке «служивого народа», уступило место неустойчивой власти кандидата большинства, с перспективой дальнейшей фрагментации пространства власти.

«Самовыдвиженцы»

Двадцать четвертого апреля 1606 г. в Москву прибыла царская невеста Марина Мнишек с отцом Ежи Мнишеком, давним сторонником Лжедмитрия, а с ними около двух тысяч знатных шляхтичей и князей Речи Посполитой в сопровождении многочисленных слуг и войска. Царь Дмитрий Иоаннович получил долгожданное военное подкрепление, дающее ему военный перевес над возможными оппонентами, но резко проиграл в массовой поддержке. Огромное скопление вооруженных людей в Москве вызывало постоянные конфликты, и то, что эти люди были иноземцами, создавало от этих конфликтов общее впечатление нарастающего противостояния с чужаками. Бесконечная череда пиров и празднований создавала атмосферу пьяного угара. Шестого мая прошло венчание царя и Марины Мнишек, 8 мая она была коронована царицей, 9 мая начался многодневный свадебный пир. Сообщалось, что многочисленные иноземцы творили массовые бесчинства на улицах и врывались в дома москвичей. Вероятно, русские участники пиров не отставали от приезжих, но иностранцы были заметнее и своим поведением шокировали и оскорбляли местных жителей куда сильнее. Четырнадцатого мая боярин Василий Шуйский собрал совещание верных сторонников, на котором разработал план погрома, в частности, были отмечены дома, в которых остановились знатные иноземцы, вероятно, тогда же был спланирован и дворцовый переворот. Военную поддержку заговорщикам оказал отряд недовольных служилых людей из Новгорода и Пскова, которые не желали отправляться в готовящийся военный поход на юг.

На рассвете 17 мая начался подготовленный мятеж: были убиты более пятисот знатных приезжих из Речи Посполитой, а общие жертвы среди иноземцев превышали тысячу человек. Заговорщики во главе с Шуйским окружили царский дворец и убили царя. Массовое восстание, вызванное раздражением против «бесчинств поляков», было использовано для придания видимости поддержки дворцового переворота. Но даже если, как считается, многие москвичи не желали смерти Лжедмитрия, в решающий момент вокруг него не нашлось достаточно сторонников, способных защитить его от заговорщиков.