Новая имперская история Северной Евразии. Часть I

Так или иначе, отношения князя с дружиной и местных племен в первые десятилетия распространения Рѹськой земли на территорию Приднепровья строились примерно на тех же основаниях, что и отношения на севере во времена Рюрика. Главным стимулом совместного участия в более сложной социальной организации являлась общая заинтересованность в поддержании транзитной караванной торговли и участии в ней. Причем если Волжско-Балтийский путь в равной степени зависел по крайней мере от четырех «держателей» разных этапов маршрута (варягов на Балтике, союза племен и рѹси от Ладоги до Волги, от Волжской Булгарии и от Хазарского каганата), то путь из варяг в греки оказывается полностью монополизирован правителями Рѹськой земли. Киевский князь контролировал все альтернативные водные маршруты до Днепра (и по Западной Двине, и по Припяти), вместе с дружиной обеспечивал безопасность прохождения каравана через низовья Днепра, где кочевали печенеги, а главное, добивался поддержания торговых отношений с Византией силой оружия.

Последнее утверждение звучит парадоксально, но только так могли «варвары» и «язычники» (с точки зрения властей Восточной римской империи) добиться отношения к себе как к равноправным партнерам, в том числе и в торговле. Византийские договоры обычно заключались на срок 30 лет, и эта периодичность прослеживается в известных военных походах рѹси на Царьград (Константинополь). Под 907 годом «Повесть временных лет» сообщает о масштабном нашествии на столицу Византии из Киева:

Пошел Олег на греков, оставив Игоря в Киеве; взял же с собою множество варягов, и славян [в оригинале: словѣнъ], и чуди, и кривичей, и мерю, и полян, и северян, и древлян, и радимичей, и хорватов, и дулебов, и тиверцев, известных как толмачи: этих всех называли «Великая скифь». И с этими всеми пошел Олег на конях и в кораблях; и было кораблей числом две тысячи. И пришел к Царьграду; греки же замкнули Суд [бухту «Золотой Рог»], а город затворили. И вышел Олег на берег, и приказал воинам вытащить корабли на берег, и разорил окрестности города, и много перебил греков, и множество палат разрушили и церкви пожгли. А тех, кого захватили в плен, одних иссекли, других замучили, иных же застрелили, а некоторых побросали в море, и много другого зла причинили русские грекам, как обычно поступают враги.

И повелел Олег своим воинам сделать колеса и поставить на колеса корабли. И когда поднялся попутный ветер, подняли они в поле паруса и двинулись к городу. Греки же, увидев это, испугались и сказали, послав к Олегу: «Не губи города, согласимся на дань, какую захочешь». И остановил Олег воинов, и вынесли ему пищу и вино, но не принял его, так как было оно отравлено…. И потребовал Олег выплатить дань на две тысячи кораблей: по двенадцать гривен на человека, а было в каждом корабле по сорок мужей.

… И приказал Олег дать воинам своим на две тысячи кораблей по двенадцати гривен на уключину, а затем дать дань для русских городов: прежде всего для Киева, затем для Чернигова, для Переяславля, для Полоцка, для Ростова, для Любеча и для других городов: ибо по этим городам сидят великие князья, подвластные Олегу.