Новая имперская история Северной Евразии. Часть II

Концепция «россиян» уже сама по себе была революционной, поскольку определяла население исключительно по названию нового — имперского и камералистского — государства, абстрагируясь от традиционных ключевых характеристик «племени», «земли» и религии. Распространение представлений о реальности существования единого общеимперского населения поставило в 1730-х годах вопрос о «российском языке» — новом и едином языке «россиян», отличном как от «руського» языка ВКЛ и украинских земель, так и от «руского» языка северо-восточных княжеств Рѹськой земли и ВКМ. В 1735 г. Василий Тредиаковский (1703−1769) опубликовал «Новый и краткий способ к сложению стихов Российских». В 1739 г. многие положения филологического трактата Тредиаковского оспорил Михаил Ломоносов (1711−1765) в «Письме о правилах российского стихотворства». Не вдаваясь в суть их полемики, которая имела колоссальное значение для выработки современных норм стихосложения, необходимо отметить, что оба они рассуждали о «российском» языке — создавая его фактически заново. В 1755 г. этот процесс формирования нового панимперского языка увенчался изданием «Российской грамматики» Ломоносова. Новый литературный «российский» язык был в равной степени далек от существовавших местных восточнославянских языков (или одинаково близок им). Ломоносов создавал грамматику российского языка именно как языка имперского, не отменяющего местное своеобразие, но служащего посредником и инструментом «приведения к общему знаменателю» этих местных традиций. Определяя критерии новой грамматики, он писал:

В правописании наблюдать надлежит, 1) чтобы оно служило к удобному чтению каждому знающему российской грамоте, 2) чтобы не отходило далече от главных российских диалектов, которые суть три: московский, северный, украинский, 3) чтобы не удалялось много от чистого выговору…

Отдавая предпочтение выученному им в юности «московскому диалекту» (родным для Ломоносова был северный поморский «говор», который отличался от московского даже сильнее, чем руський (украинский) язык), Ломоносов подчеркивал, что российский письменный язык не может основываться на этом диалекте, иначе «должно большую часть России говорить и читать снова переучить насильно». В то же время, он обосновывал необходимость сохранения в алфавите буквы Ѣ (избыточной в московском диалекте) тем, что ее исключение

Малороссиянам, которые в просторечии Е от Ѣ явственно различают, будет против свойства природного их наречия.

Фигура Ломоносова вообще воплощает собой создание нового универсального имперского (российского) субъекта из представителя одной из местных культурных традиций. Он родился в поморской деревне в Архангельской губернии и в возрасте 19 лет в декабре 1730 г. — спустя полгода после коронации Анны Иоанновны — отправился в Москву учиться. К этому времени основой его культурного кругозора («вратами учености» по его определению) являлись три главные книги: грамматика церковнославянского языка руського церковного деятеля и просветителя Мелетия Смотрицкого, впервые опубликованная в 1618−1619 гг. в ВКЛ; «Стихотворная Псалтырь» (перевод библейских псалмов) Симеона Полоцкого — выпускника Киево-Могилянской коллегии и Виленской иезуитской академии, первая поэтическая книга, напечатанная в Москве в 1680 г.; а также «Арифметика» (учебник по математике 1703 г.) Леонтия Магницкого, крестьянина из-под Твери, самостоятельно освоившего математику. После обучения в Москве и немецких университетах Ломоносов закладывает основы нового «российского» канона просвещения: новую теорию стиха и новую грамматику, основы современного естествознания на «российском» языке, а также новую «российскую» историю.