Читаем Новая история Арды (СИ) полностью

С улыбкой глядя на младшего брата, Тьелкормо уже ему вдогонку щедро поделился осанвэ, в котором показал, что девам должно понравиться больше всего, и едва сдержал смех, представив, как побагровел от таких пикантных подробностей спускающийся по лестнице Морьо. Охотник повернулся к палантиру и, прикоснувшись к нему, решил ещё раз взглянуть на неведомую страну Ирландию, куда его летом так настойчиво звал Карнистиро. Шар был сначала тёмен под стать убежавшему из библиотеки брату, но постепенно нагрелся, и внутри возникли причудливые картинки…

 

Со своей драгоценной находкой Морьо прямиком из сада направился на кухню, и теперь лежавшая на столе тыква светила своими рыжими боками не хуже любого фонаря. С выдолбленной серединой она должна превратиться в настоящий светильник. Устав стряхивать с пальцев влажные семена, нолдо взялся за нож потоньше и несколько раз на пробу проткнул оранжевую кожуру…

 

Фигурные отверстия сделали тыкву похожей на морду диковинного зверя с выпученными глазами и зубастой пастью, растянутой в улыбке, и эльф живо представил, как такой узор засветится во тьме и как обрадуется Летиция… Закончив с подготовкой подарка, Морьо отнёс его к себе в башню и, убедившись, что невесты в спальне нет, быстро спрятал своё творение под кроватью.

***

После ухода Карантира Летиция взяла в руки древний манускрипт и начала переписывать в блокнот то, что больше всего её заинтересовало. Вела записи она на английском и квенья: на первом, чтобы не забыть язык, а на последнем, пусть немного коряво, так, чтобы написанное было понятно. Вскоре это занятие ей наскучило, и девушка, накинув на плечи тёплый плащ, неторопливо спустилась в сад.

Сейчас была как раз та пора, когда цвели астры и георгины. Звенящий воздух словно обрёл форму, превратился в тонкое прохладное сквозное кружево. Небеса стали выше и прозрачнее, и на них ещё не было видно тяжёлых ноябрьских туч. Листва подёрнулась нежнейшими переливами всех оттенков жёлтого и пурпурного, обрела ажурность и воздушность, зато трава, напитавшись частыми в эту пору дождями, отросла и вновь стала изумрудно-зелёной в преддверии зимовки под белоснежным одеялом.

Призывно поблёскивавшая недавно вымытыми стёклами оранжерея нашлась возле стены донжона, когда Летиция завернула за угол каменного здания. Пройдя между стеллажей вглубь, она заметила склонившуюся над грядкой Нэрданель и громко поприветствовала эльфийку.

Та обернулась, кивнув в ответ, и с улыбкой подала деве маленькую деревянную шкатулку, в которой лежали семена.

— Добрая встреча, Лети. Я уже заждалась тебя. Смотри, это… — словно прочитав мысли Летиции, нолдиэ начала рассказывать о растениях, которые предназначались для посадки. Девушка согласно кивала, с огромным интересом разглядывая содержимое ларца. Некоторые из семян были знакомы ей ещё с детства, но многие выглядели очень странно и имели труднопроизносимые эльфийские названия. Нэрданель постаралась сама посадить растения на нижних грядках, следя, чтобы Лети не особо наклонялась и предлагая беременной деве поработать только на тех стеллажах, чьи полки были с ней вровень.

Когда они закончили, нолдиэ прикрыла глаза и тихонько запела, помогая росткам взойти. Вокруг сработала система полива, и Летиции показалось, что в оранжерее зашумел тропический ливень.

— А теперь пойдём на кухню, здесь на сегодня больше дел нет, — Нэрданель показала на витую лестницу, ведущую из оранжереи на второй этаж.

— В детстве родители привозили меня на всё лето к бабушке. У неё возле дома был небольшой огород, и я ей всегда помогала ухаживать за растениями, — Летиция вздохнула и крепко зажмурилась, чтобы скрыть неожиданно появившиеся на глазах слёзы. Пелена из воспоминаний схлынула, едва нолдиэ легонько прикоснулась к её руке:

— Лети, не грусти. Хочешь, я помогу тебе с выбором платья?

— Да, спасибо, — дева благодарно кивнула в ответ, вслед за эльфийкой поднимаясь наверх.

 

На кухне Нэрданель молча замела кем-то живописно раскиданные по полу семена тыквы, не заостряя на них внимание девушки, которая начала увлечённо рассказывать о том, как проходят свадьбы в Эндоре, где она не единожды присутствовала в качестве подружки невесты.

— Я думаю, что наши свадьбы мало чем отличаются от ваших. Правда, я на них очень давно не была… — Мудрая тепло улыбнулась, кивая деве на стол и ставя перед ней тарелку с обедом. — А теперь нужно подкрепиться.

— Большое спасибо, — глядя на тушеное с овощами жаркое, Лети вдруг поняла, насколько сильно проголодалась, и припомнила, что Мори обещал пообедать вместе с ней, но очевидно, какие-то важные дела опять заставили лорда изменить планы.

— Ты можешь нарисовать свой свадебный наряд, каким ты его видишь, или просто покажи его мне в осанвэ, а дальше дело пойдёт быстрее, — нолдиэ быстро проверила, хватит ли еды для вечерней трапезы, и удовлетворенно кивнув, присела рядом с невестой Карантира.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Лучшее от McSweeney's, том 1
Лучшее от McSweeney's, том 1

«McSweeney's» — ежеквартальный американский литературный альманах, основанный в 1998 г. для публикации альтернативной малой прозы. Поначалу в «McSweeney's» выходили неформатные рассказы, отвергнутые другими изданиями со слишком хорошим вкусом. Однако вскоре из маргинального и малотиражного альманах превратился в престижный и модный, а рассказы, публиковавшиеся в нём, завоевали не одну премию в области литературы. И теперь ведущие писатели США соревнуются друг с другом за честь увидеть свои произведения под его обложкой.В итоговом сборнике «Лучшее от McSweeney's» вы найдете самые яркие, вычурные и удивительные новеллы из первых десяти выпусков альманаха. В книгу вошло 27 рассказов, которые сочинили 27 писателей и перевели 9 переводчиков. Нам и самим любопытно посмотреть, что у них получилось.

Глен Дэвид Голд , Джуди Будниц , Дэвид Фостер Уоллес , К. Квашай-Бойл , Пол Коллинз , Поль ЛаФарг , Рик Муди

Магический реализм / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Рассказ / Современная проза / Эссе / Проза
Том 1. Шатуны. Южинский цикл. Рассказы 60–70-х годов
Том 1. Шатуны. Южинский цикл. Рассказы 60–70-х годов

Юрий Мамлеев — родоначальник жанра метафизического реализма, основатель литературно-философской школы. Сверхзадача метафизика — раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека. Самое афористичное определение прозы Мамлеева — Литература конца света.Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса, который безусловен в прозе Юрия Мамлеева; ее исход — таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь. Главная цель писателя — сохранить или разбудить духовное начало в человеке, осознав существование великой метафизической тайны Бытия.В 1-й том Собрания сочинений вошли знаменитый роман «Шатуны», не менее знаменитый «Южинский цикл» и нашумевшие рассказы 60–70-х годов.

Юрий Витальевич Мамлеев

Магический реализм