Читаем Новая история Арды (СИ) полностью

Новые противники всплывали в сознании чередой невозможно ярких видений на границе сплошной черноты. Вражеские воины - чёрные черви - визжащие назгулы; смотреть на всё это на расстоянии лезвия клинка было бы интересно, если б не так тошно.

Фигура, сверкающим вихрем ворвавшаяся в лабораторию, показалась Карантиру смутно знакомой. Морок Врага? Морьо зло прищурился, любуясь наваждением - Тьелкормо был облачен в безупречно чистые доспехи без единого отпечатка схватки. Затем всё-таки поверил в появление блистательного брата и прохрипел:

— Ребята, гляньте, к нам прибыло светлое войско…

 

Заметив в глубине лаборатории сражавшегося Карнистира, Охотник с облегчением перевёл дух и улыбнулся: брат уверенно стоял на ногах, а не истекал кровью под грудой убиенных тварей. Мотнув головой, помянул недобрым словом главного искаженца Арды: вот его-то, к великой досаде, нигде не наблюдалось - ни среди мёртвых, ни среди живых. Лезвие клинка прекратило светиться: неужели все твари уничтожены? Или низвержены, раз Враг смог в очередной раз благополучно ускользнуть от светлого войска. Тьелкормо оглянулся к дверям, услышав размеренную поступь приближавшегося к лабораториям отряда Тулкаса и Оромэ, ещё раз мотнул головой, отгоняя видение мёртвых братьев, услужливо подсунутое Владыкой Судеб, и бросился к Морьо. Тот уже «ждал с раскрытыми объятиями», и взгляд младшего пылал, пожалуй, поярче взгляда отца.

— Что-то ты долго, торон, — начал было Морьо, тоже заметив входящее в помещение светлое войско. — Небось, сперва кувшин вина оприходовал, в кровати понежился?..

 

Гномы рядом опасно навострили уши, и Карантир крепко обнял брата, перейдя на шепот:

— Мне плевать, где тебя раукар таскали - дома знают? Лети… Что с ней? Она видела?..

— А я-то как рад тебя видеть! — Келегорм громко расхохотался и привлёк к себе младшего, не забывая при этом лучезарно улыбаться стоящим рядом гномам. Охотник быстро вытащил из кармана амулет и надел на шею брата, при этом шепнув на ухо. — Эх, Морьо, Морьо. Если бы кое-кто не хлопал ушами и не забыл артефакт в койке любимой, то именно этот кто-то попивал бы дома мирувор, а не крошил сейчас тварей Врага.

— Говори по делу или заткнись, — прошипел Карантир, отчаянно возжелав остаться с Турко наедине, а лучше - совсем одному. — Ты что, думаешь меня отослать домой?

— Больше не забывай его, — Келегорм похлопал младшего по плечу и поправил медальон возвращения домой на его груди. — Пора, пора, торон, пора домой тебе. К красавице и кубку, домой спеши скорей!

***

— Ах ты, мой крысёныш, — Моргот накрыл ладонью вёрткую тварь, невольно радуясь биению живой плоти в руке. — Всегда таким был. Бежишь с корабля? Как ты всё не поймёшь: такой тощий хребет можно - раз! - и переломить…

 

Меж тем светлые и впрямь вошли в помещение лаборатории. Крыса мелко задрожала.

— Ничего, я научу тебя отступать достойно, — Моргот зашёлся зловещим хохотом. — Учись!

 

Как старческие кости треснули балки, словно в судороге искривились стены.

— Сейчас здесь будет не до нас, — и вала обернулся крысой, чтобы… нет, не последовать, прыгнуть вслед за слугой в чашу унитаза.

***

— Не забывай, — вскинулся Карантир, почувствовав, как мягко ускользает рука старшего, и дёрнул брата к себе. — Больше мы поодиночке не танцуем и не летаем.

 

Остаться - не более чем самоубийство. «Домой», — амулет начал незримую работу, и в угасающее мгновение лорд успел удивиться странному побочному действию: переход ощущался как удар, кроящий надвое череп…

 

— Нет, так дело не пойдёт! Торонья, в этот раз я остаюсь, а ты возвращаешься домой, — Келегорм попытался стряхнуть с плеча руку младшего и отпихнуть подальше, но жуткий грохот вдруг начавшего рушиться потолка заставил хватать стоящих рядом гномов и тянуть к себе. — Мать вашу, в кучу! Живо к нам!!! — до отряда майар Охотнику не было дела, выживут, а вот ирландские бородачи-друзья Карнистира…

 

Морифинвэ уже видел перед собой размытый зал библиотеки, почему-то охваченный белым огнём, но потом перед глазами всё поплыло. Кто-то испуганно кричал, жался к его ногам, подталкивал вперёд, а он всё не мог понять, куда и зачем летит. Наконец упал, и всё стало просто: неосязаемо и темно…

 

========== Верни им небо ==========

 

Комментарий к Верни им небо

https://www.youtube.com/watch?v=XpBUUXhOu50 Медведь - Быльё

Верни им небо,

Тоску по дому утоли,

Посеребри путь

Звёздной пылью

Верни им небо,

Хозяин Света и любви.

И в знак прощенья,

Дай вновь крылья,

Дай вновь крылья им.

( Catharsis - Крылья)

Едва услышав осанвэ Искусника, негодовавшего, что Тьелкормо в одиночку воспользовался картой перемещений, все прекратили сборы и столпились у самого большого палантира, который без лишних слов вернули на прежнее место в библиотеке. Возмущению старших не было предела, Амбаруссар втихаря жалели, что не оказались рядом с Охотником и не улетели в далёкое Эндорэ вместе с ним, а на глазах Летиции вновь заблестели слёзы.

Девушка изо всех сил вцепилась в руку Нэрданели.

— А лорд Туркафинвэ и правда сможет помочь Морифинвэ?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Лучшее от McSweeney's, том 1
Лучшее от McSweeney's, том 1

«McSweeney's» — ежеквартальный американский литературный альманах, основанный в 1998 г. для публикации альтернативной малой прозы. Поначалу в «McSweeney's» выходили неформатные рассказы, отвергнутые другими изданиями со слишком хорошим вкусом. Однако вскоре из маргинального и малотиражного альманах превратился в престижный и модный, а рассказы, публиковавшиеся в нём, завоевали не одну премию в области литературы. И теперь ведущие писатели США соревнуются друг с другом за честь увидеть свои произведения под его обложкой.В итоговом сборнике «Лучшее от McSweeney's» вы найдете самые яркие, вычурные и удивительные новеллы из первых десяти выпусков альманаха. В книгу вошло 27 рассказов, которые сочинили 27 писателей и перевели 9 переводчиков. Нам и самим любопытно посмотреть, что у них получилось.

Глен Дэвид Голд , Джуди Будниц , Дэвид Фостер Уоллес , К. Квашай-Бойл , Пол Коллинз , Поль ЛаФарг , Рик Муди

Магический реализм / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Рассказ / Современная проза / Эссе / Проза
Том 1. Шатуны. Южинский цикл. Рассказы 60–70-х годов
Том 1. Шатуны. Южинский цикл. Рассказы 60–70-х годов

Юрий Мамлеев — родоначальник жанра метафизического реализма, основатель литературно-философской школы. Сверхзадача метафизика — раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека. Самое афористичное определение прозы Мамлеева — Литература конца света.Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса, который безусловен в прозе Юрия Мамлеева; ее исход — таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь. Главная цель писателя — сохранить или разбудить духовное начало в человеке, осознав существование великой метафизической тайны Бытия.В 1-й том Собрания сочинений вошли знаменитый роман «Шатуны», не менее знаменитый «Южинский цикл» и нашумевшие рассказы 60–70-х годов.

Юрий Витальевич Мамлеев

Магический реализм