Новая история денег. От появления до криптовалют

Но кому война, а кому мать родна. Инфляция снижает реальную стоимость долга — и это делает ее особенно привлекательной в то время, когда правительства и корпорации во всем мире набирают долги, как будто никакого завтра не существует. В Великобритании, например, экономисты прогнозировали, что в 2020 году государственный долг составит 370 миллиардов фунтов стерлингов, а к 2021 году достигнет 100 процентов ВВП. Подобные уровни еще недавно считались совершенно неприемлемыми. Такая же картина в США и ЕС, где приостановили действие Маастрихтских правил, по которым государства Европы не должны были допускать дефицита бюджета больше трех процентов и обязаны были удерживать госдолг на уровне не выше шестидесяти процентов ВВП. И вот уже становится популярной идея, что мы сможем решить долговую проблему, позволив инфляции съесть значительную часть реальной стоимости долга. Но есть ли шанс вернуться к нашим старым инфляционным привычкам? Мнения разделились. С одной стороны, монетаристы подсчитали, что денежная масса вырастет в годовом исчислении на двадцать и более процентов, и не видят возможности избежать пропорционального роста цен на потребительские товары. В конце концов, разве не считается аксиомой, что инфляция возникает тогда, когда слишком большое количество денег «гоняется» за слишком малым количеством товаров? И невозможно отрицать, что денег действительно будет невероятно много, в то время как производительный потенциал глобальной экономики сильно пострадал. Впрочем, с точки зрения адептов Современной монетарной теории (MMT — Modern Monetary Theory — см. Глоссарий), с инфляцией как серьезным макроэкономическим фактором покончено навсегда, она больше не имеет значения. Соблазнительная мысль для руководителей государств. Но что, если эти эксперты катастрофически ошибаются? Тогда экономику западных стран ждет новая Великая депрессия или что-то в этом роде.

Что же это за теория? Ее адепты (которых особенно много на левом фланге американской Демократической партии) считают, что практически никаких ограничителей для дефицитного финансирования нет. (Единственный фактор, на который надо все же оглядываться, — это имеющиеся производственные мощности и трудовые ресурсы.) В несколько упрощенном варианте ее можно толковать так: знай себе одалживай или печатай сколько нужно денег и не заморачивайся. Но совсем еще недавно серьезные экономисты и большинство политиков отмахивались от этой теории, как от фантазии, которая не представляет опасности для общества лишь потому, что нет ни малейших шансов на ее практическое воплощение в жизнь. И вдруг мир перевернулся, случился коронавирус, и теперь начинает казаться, что руководители западных государств в одночасье превратились в адептов MMT. И, долго не задумываясь о том, как они будут расплачиваться за непомерные траты, наращивают госдолг и даже готовы беспечно включать печатный станок на полную мощность.

Современная монетарная теория на самом-то деле не такая уж современная. Ее основные идеи заимствованы у концепции функциональных денег посткейнсианца Аббы Лернера. Та, в свою очередь, восходит корнями к хартализму немецкого экономиста начала ХХ века Георга Кнаппа, считавшего, что деньги — это вовсе не товар, а «дитя закона». Сторонники этой теоретической школы уверены, что сила национальной валюты, фиатных, то есть государственной волей созданных, денег («фиат» означает «декрет») в том, что граждане вынуждены платить налоги и другие сборы именно в них, а значит, на валюту страны обеспечен постоянный спрос. И этот спрос определяет доверие к ней граждан и ее надежность. Согласно ММТ, единственное, что ограничивает расходы правительства, — это наличие реальных ресурсов, таких как рабочие руки, промышленные мощности, строительные материалы и т. д.

«Первейшая обязанность правительства, — писал Абба Лернер, — обеспечить такой уровень (совокупных) расходов, который был бы не меньше и не больше того, что требуется, чтобы купить по существующим ценам весь объем товаров, которые можно произвести». Обратите внимание на слово можно в этом определении: то есть столько, сколько экономика способна произвести, а не столько, сколько реально производит в отдельно взятый момент. И вот еще одна знаменитая цитата из работ Лернера: «Многие люди убедились, что дефицитное финансирование может работать, однако все еще выступают против этого способа обеспечения благосостояния… потому что слишком легко дают себя испугать сказками «ужасных последствий».