Новая история красавицы и чудовища (СИ)

Он это сказал с такой издевкой в голосе! Внутри все закипело. Я стиснула зубы. Думает, раз я блондинка, то обязательно тупая?

— Если не знаешь, чем заняться, могу показать свое новое тату, — не унимался Ковальский, продолжая провоцировать меня на грубость.

— Воздержусь от этого зрелища. Ненавижу татуировки. Если считаешь это красивым, то ты глупец.

Музыканты захохотали. Мне стало не по себе. Щеки заполыхали, я опустила взгляд в пол и нервно принялась покусывать губы.

— Глупцом тебя еще ни одна поклонница не называла, — заметил кто-то из оставшейся троицы на диване.

— Я не поклонница, сказала же! — возмущенно выпалила я, отошла к стене и прислонилась к ней спиной.

Но это не спасло меня от наглого заносчивого взгляда.

Двое музыкантов вышли, остался лишь барабанщик с ирокезом на голове, Ковальский и я.

— Знаешь, что я заметил, красавица? — Последнее слово он нарочно выделил интонацией. Приблизился ко мне и попытался убрать с моего лица прядь волос, но я мотнула головой, не позволяя ему прикоснуться к себе. — Ты такая нежная, как цветок. Но в то же время дикая, как тигрица. Так и хочется тебя приручить.

Ковальский задел пальцем мой кончик носа. Я поморщилась, пытаясь избавиться от касания.

— Это я дикая? — его слова задели за живое. Дикаркой меня еще никто не называл. — По крайней мере, я не воплю на сцене, как потерпевшая. Не разобрать же ни слова.

— Тебя так задел мой скрим? — губы растянулись в полуулыбке.

— Меня задел ты, — не подумав, ляпнула я и невольно глянула на дисплей телефона. — Вернее твой ужасный внешний вид.

Черт, почему меня не научили держать мысли при себе? Я бросила взгляд на дверь. Где же Людка? Как долго тянется время… Будто нарочно.

— Ха, я рад, что хоть какие-то эмоции в тебе вызываю. Это лучше, чем ничего. Согласна, красавица?

Я раздраженно фыркнула в ответ и отвернулась. Ковальский приобнял меня за талию, я возмущенно отпихнула его.

— Ты что делаешь?

— Да ладно тебе! — он развел руками. — Неужели красавица не любит, когда к ней прикасаются? Недотрога что ли? Просто пообщаемся, пока твоя подруга флиртует с Максом. Кстати, я даже не знаю твоего имени.

— И не узнаешь, — буркнула я и уткнулась в телефон. Пальцы беспорядочно жали на кнопки.

— Ошибаешься. Ты ведь Роза?

Все-таки услышал, как Людка меня назвала!

— Допустим Роза, и что? — произнесла я, не отрываясь от дисплея мобильного.

— А я Андрей. Рад знакомству.

Он протянул раскрытую ладонь. Я брезгливо перевела на нее взгляд. Еще чего не хватало! Руку ему подать. Скривив губы, ляпнула:

— Рада за тебя.

Поняв, что я не собираюсь жать руку, Ковальский снял бейсболку и запустил в «Ирокеза». Затем рывком стянул с себя белую майку и, вытершись ею, отправил в дальний полет вслед за кепкой.

Я только сейчас сообразила, что смотрю на его татуированную грудь. Вульгарный мужлан, который думает, что разукрашенное тело — это красиво, что все девчонки обязаны сохнуть по нему. Хочет, чтобы все было для него и ради него, а сам плюет на чувства других. Я поймала себя на том, что все еще разглядываю его тело. Спортивное, подтянутое. Крепкое мужское тело. Однако ж сексуален, как дьявол. Сексуален, но до глубины души неприятен.

— Не понимаю, зачем так себя уродовать. Как новогодняя елка.

— Значит, заменю ее в Кремле на новый год, — подхватил Ковальский. — Так что приходи, будет весело.

— Очень смешно, — ухмыльнувшись, произнесла я.

— Очень смешно, — скривив лицо, передразнил Ковальский.

Я хмыкнула.

Он допил пиво и поставил бутылку на пол.

— Р-о-з-а, — протянул Ковальский, будто смакуя каждую букву. — Люблю Розы.

И задрал голову, показывая тату на шее — розовый бутон.

— Ужасно, — поделилась я впечатлением.

— Кому как. Мне нравится. А тебе не идут шипы… красавица. Ты ведь на самом деле не такая.

Я поджала губы от злости. Да что он обо мне знает?! Только то, что меня раздражает выдуманное им дурацкое прозвище.

Где же Людка? Я больше не знала, как разговаривать с Ковальским. Он меня дико раздражал. Да и ноги гудели. Я принялась ходить из стороны в сторону, чтобы немного их размять.

— Иди, садись, я не кусаюсь.

И я сдалась. Медленно последовала за Андреем. «Ирокез» пересел в кресло, освобождая место, я опустилась на мягкое сиденье. Ковальский сел рядом и приобнял меня за плечи. Я выкрутилась из объятий и соскочила с места, но он схватил мою руку и потянул. Пришлось сесть.

Это когда-нибудь закончится?

— Где моя подруга? Нам пора ехать.

— Наверное, Макс показывает ей, откуда дети берутся, — вставил барабанщик и гортанно захохотал. Ковальский хмыкнул, взял со стола бутылку пива и открыл.

— Будешь? — Протянул мне.

Я положила телефон на диван и выставила ладони вперед. Не дай Боже, еще насильно в рот зальет! От таких наглых людей чего угодно можно ожидать.

— Я не пью.

— А мармеладку?

— Я ничего не хочу, спасибо.

— А я буду. — Он вернул пиво на стол и отправил в рот конфету. — А то что-то курить захотелось. Пытаюсь бросить, вот и подсел на мармелад.

— Мне все равно.