Новая история красавицы и чудовища (СИ)

Он оттолкнул меня и скрылся в комнате. Я ударилась плечом о шкаф в прихожей и потерла ушибленное место. Это что сейчас было?! Сцена ревности? Я застыла на месте, пытаясь понять ход Димкиных мыслей. Попытка выставить меня виноватой? Это я должна была кричать, возмущаться, размахивать кулаками. Я, а не он! Злость затмила мое сознание, вынудив последовать за Димой.

Он лежал на двуспальной кровати и смотрел телевизор. Как ни в чем не бывало. Эта картина меня еще больше распалила. Я приблизилась к Новикову, взяла пульт и выключила телевизор.

— Это что было?! — Возмущенно развела руками. — Решил из меня козла отпущения сделать?

Дима поднялся и попытался забрать у меня пульт.

— А, ну, отдай.

— Или что? — Я спрятала его за спиной и с вызовом посмотрела на Димку.

Ловко скрутив мои руки за спиной, он забрал пульт и швырнул на кровать. Я отступила и прижалась спиной к холодной стене. Сердце встрепенулось. Еще несколько дней назад мы занимались любовью на этом месте. Дима впечатывал меня в стену очередью сильных толчков, а я тихо постанывала, отзываясь на его нежные ласки и горячие поцелуи. Сейчас Дима стоял так близко… В глазах полыхали искры. Мне безумно захотелось его поцеловать. Я смотрела на тонкие губы, как завороженная и ждала действий. Он разгадал мои желания и впился в губы поцелуем. Дрожь прошла по телу, внизу живота заныло от невыносимого желания сделать это здесь и сейчас, как в тот день. Димка завел мои руки за голову, стянул с меня джинсы и провел мягкой ладонью по животу. Его серые глаза были почти черным, а дыхание тяжелым и прерывистым. Он дернул трусики вниз и, приспустив свои штаны, одним сильным толчком вошел в меня…

…Лежа в шелковой белоснежной постели на Димкином плече, я водила пальцем по его загорелой груди. Туда-сюда, едва касаясь кожи. Ему нравилось, когда я так делаю. Всегда нравилось.

— Значит, мир? — Он сильнее обнял меня и поцеловал в макушку. — Простишь?

— Уже простила. Но давай больше не будем обманывать друг друга.

— Согласен.

Раньше я думала, что не смогу простить измену, но сейчас поняла, любовь выше всего этого. Любовь — это не только страсть, доверие, понимание… Это и умение прощать. И я так люблю Димку, что готова дать ему еще один шанс.

***

Я потягивал пиво на диване, закинув ноги на стол, когда в комнату вошли две фанатки. Одна ничем не приметная — темноволосая, высокая; толстовка с нашивкой группы, рваные джинсы. В общем, как все фанатки. А вторая — блондиночка с пушистым хвостом на затылке. Миленькая такая. Я пробежался взглядом по ее точеной фигурке, замер на груди, торчащей из глубокого выреза кофты. Воображение тут же бурно разбушевалось. Представил, как сжимаю в ладонях эти упругие «шарики». Пришлось мотнуть головой, чтобы унять разыгравшуюся фантазию. Я опустил взгляд ниже, мазнул по стройным ножкам в джинсах и увидел красные туфли. А я то, дурак, думал, что рок-концерт и каблуки — вещи не совместимые. Усмехнулся.

Как оказалось, девчушке не нравится наше творчество. Услышав это из ее уст, что-то внутри меня встрепенулось, вздрогнуло, заиграло новыми красками. Такого еще ни разу не было ни с одной из поклонниц. Ах, да, она же не любит наше творчество и на концерт пришла за компанию с подружкой, которая свалила с Максом в бар.

Роза — имя-то какое, красивое. Необычная она. Загадочная. Не такая, как все. Зацепила своей непосредственностью. Я к ней и так, и сяк, со всех сторон подступить пытаюсь, интерес вызвать. Не поддается, зараза. Гордая. Показал ей свое тату на шее, так она только хмыкнула в ответ. Я заметил, как она реагировала на мои слова. Красавицей ее назвал, она зубы стиснула, задышала так, что грудь начала вздыматься. Разозлилась. Но злость ей к лицу.

Я к Розе и так и сяк — не ведется, на комплименты не реагирует. Мне тридцатка в этом году стукнула: старею, видимо, хватку теряю. Или девочка не по зубам? Но ничего, еще ни с такими недотрогами в одной постели просыпался! И эта будет моей. Не сегодня, но когда-нибудь. Зачем торопиться, когда можно сделать все грамотно?

Я вдруг задумался, отпил пива из бутылки. На миг испугался желаний, которые она во мне пробуждала. Ее неприступность сводила с ума, разливаясь в крови жгучим удовольствием.

Когда девчонки ушли, Алекс бросил на меня насмешливый взгляд.

— Что, Ковальский, теряешь хватку?

Точно мысли прочитал. Сидел в кресле напротив и открыто потешался над моим провалом.

— Отвали, — я раздраженно бросил в него крышку от бутылки. — Еще не вечер.

— Спорим на сотню баксов, что ты не сумеешь ее склеить? Деваха не твоего уровня.

— А спорим! — завелся я, даже приподнялся. Мы сцепили руки. — Пах, разбей.