Новая история Второй мировой

Этот прогноз блестяще оправдался во время Французской кампании, хотя многие немецкие генералы считали французов крайне опасным противником. Они опасались, что быстрого успеха против французской армии достичь будет крайне сложно — тем более, что вермахт не имел преимущества ни в численности войск, ни в количестве танков и автотранспорта, ни в численности и качестве авиации. Более того, французские танки заметно превосходили немецкие по качеству защиты, а зачастую — и по мощности пушек. Встречный бой 16‑го немецкого танкового корпуса с 3‑й и 4‑й французскими легкими механизированными дивизиями под Анну 13 мая 1940 года принес немцам огромные потери. Увы, на ситуацию на главном направлении — южнее Седана — этот бой не повлиял никак. Более того, он научил немецких генералов в дальнейшем избегать столкновений танков с танками, памятуя о том, что немецкие танковые войска предназначены (и оптимизированы!) совсем для другого. К сожалению, этого до сих пор не понимает большинство военных историков, упорно сравнивающих количество танков, калибр их пушек и толщину брони… Ну а эффективное использование зенитных орудий в качестве мобильного противотанкового резерва при отражении английского контрудара под Аррасом заставило союзников отказаться от попыток перехватить инициативу даже там, где у них — как потом выяснилось — были шансы на успех.

В ходе Французской кампании «туман войны» одинаково окутывал обе стороны. Но своими успешными действиями немцы сумели не только перехватить инициативу — они смогли убедить противника в своем преимуществе даже там, где соотношение реальной численности и качества противостоящих сил такого преимущества не обеспечивало. Таким образом, главной целью блицкрига стал не собственно разгром противника, а создание у него впечатления, что любая инициатива заранее обречена на неудачу — то есть надо либо уходить в глухую оборону, либо сдаваться.

Что можно было противопоставить этой тактике? По сути, лишь одно — «никогда не сдаваться!», как гласит подпись к известной карикатуре с цаплей, глотающей лягушку. Жертве блицкрига следует не просто продолжать сопротивление, но сопротивляться активно, сковывая инициативу противника и заставляя его отвлекать внимание и силы от тех мест, где он имел наибольшее позиционное и ситуативное преимущество. Конечно, если не учитывать заявления демагогов о том, что чрезмерно высоким потерям следует предпочесть сдачу в плен — а затем «пить баварское». Правда, французы предпочли сдаться, а потом все равно оказались в числе победителей («Как, и они тоже здесь?» — воскликнул Кейтель на подписании капитуляции). Но вывела их в победители отнюдь не судьба, а отчаянное сопротивление тех, кто предпочел глупое и бессмысленное сопротивление разумной и осмысленной трусости…

Однако тактика активного сопротивления повсюду при невозможности добиться решающего успеха хоть в каком–то месте неизбежна выливалась в многочисленные, часто разрозненные контратаки, зачастую проводимые без решающего превосходства в силах или против уже укрепленной противником позиции. В итоге они вели к значительным потерям, кажущимся совершенно неоправданными. Действительно, если для успешного прорыва вражеской обороны требуется трехкратное превосходство — чему учат студентов на любой военной кафедре, — то не лучше ли вместо бесплодных и дорогостоящих атак уйти в глухую оборону, заставив противника нести аналогичные потери в атаке наших позиций?

Здесь мы сталкиваемся с еще одним парадоксом блицкрига, ускользающим от понимания многих исследователей. Оборона всегда подразумевает передачу права хода противнику–то есть утрату инициативы. Таким образом, противник получает дополнительное преимущество, причем отнюдь не абстрактное, на словах, а вполне практическое. Не скованный необходимостью реагировать на наши действия, он может без помех сосредоточить максимум усилий на направлении главного удара. После чего, даже при отсутствии общего превосходства в силах и средствах, враг без проблем совершает прорыв на выбранном им направлении. В итоге наши войска, старательно избегавшие неоправданных потерь и не атаковавшие без надежды на успех, несут эти или еще большие потери при поспешном отходе либо вообще оказываются в котле. Те самые войска, которые мы так жалели и тщательно оберегали от бесплодных контратак…

Да, тактика активного сопротивления опытному вдобавок численно и технически превосходящему противнику неизбежно влечет огромные потери — но эти потери все равно будут меньше, нежели при полном разгроме, который столь же неизбежно последует, если отдать такому противнику право инициативы.