– гласил приказ Куропаткина, выражавший собой что-то среднеарифметическое из всех трёх воль- его, Алексеева и государя.
Штакельберг, ещё ни одним боем не командовавший, немедленно принял этот флуд к исполнению и двинулся к станции Вафангоу. Его корпус по-прежнему состоял из 1-й восточно-сибирской дивизии ген. Гернгросса (неделю, как произведённого в генерал-лейтенанты), 2-й бригады 35-й стрелковой дивизии под командованием генерал-майора А. С. Гласко, казачьей дивизии ген. Симонова и двух артиллерийских бригад.
6 июня 1904 года из Вафангоу были выбиты передовые разъезды японцев, а 7 июня без боя занята станция Вафандян. Главные силы 2-й армии ген. Оку были где-то впереди, и Штакельберг, "притягивая" их, начал организовывать оборону у Вафангоу. В чём состояла задача, была ли она, какой противник двигался с юга и в каких количествах- мало волновало Георгия Карловича. Он, представитель знаменитого рода фон Штакельбергов, служивших русским царям 150 лет, ещё не имел ни одной боевой награды, и это волновало его.
Снова русские занимали сильную позицию, имели 98 орудий (стоявших открыто), окопы и резерв, состоящий из бригады ген. Гласко. На второй день сражения прибыл 8-й Тобольский пехотный полк и пехотная бригада 9-й восточно-сибирской дивизии под командованием ген. Кондратовича. Всего Куропаткин выслал 32 батальона и 98 орудий против 48 и 216, умудряясь при общем перевесе сил оставаться слабым в решающий момент.
Генерал армии Ясуката Оку, одержав победу у Цзинчжоу, двинул армию на север. 14-15 июня под Вафангоу состоялось третье по счёту сухопутное сражение. Ни ход, ни результат его от первых двух ничем не отличались: войска ген. Штакельберга в беспорядке отступили, потеряв 3 500 человек против 1 163 у японцев. В ходе сражения между русскими генералами возник ряд конфликтов: Штакельберг поругался с Ивановым, Гернгросс с Гласко. Бесполезность двухдневного сражения и превосходство японцев, практикующих обходы с фланга и стрельбу с закрытых позиций, чудной стиль командования фон Штакельберга, утром 15 июня отдавшего приказ о наступлении, а через два часа- о поспешном отступлении, превратили І сибирский корпус в небоеспособное соединение.
Вот и Южный отряд не прикрывал больше Ляоян своей широкой грудью. Оба авангарда свои задачи не выполнили, и "кутузовский" план Куропаткина, намеревавшегося превратить Ляоян в подобие Тарутинского лагеря, рухнул уже в середине июня.
Алексеев, молча стерпевший разгром Засулича, на этот раз возжаждал крови и потребовал отстранения фон Штакельберга от командования корпусом, в котором отсутствовал элементарный военный порядок. Сражение велось отдельными командирами, которым предоставлялось право "договариваться" между собой, а приказы командующего отказывался подписывать начальник штаба. Генерал Симонов самовольно уехал ночевать куда-то в тыл, а оставленная им казачья дивизия "проспала" фланговый обход японцев. Общественное мнение было также против Штакельберга, вся армия считала, что "паркетному" генерал-лейтенанту нельзя поручить не то, что корпуса, но и ни одного важного дела.
Куропаткину (авторитет которого, напротив, ещё вырос после Вафангоу) удалось "отмазать" опозорившегося генерала от наказания и удержать на должности командующего корпусом. Георгий Карлович, попахивая порохом, намекал на представление к ордену Св. Георгия ІV степени- как-никак, побывал в "деле", стоял под пулями…
У Куропаткина был на всё один ответ:
– Терпение, терпение и терпение!
В Ляоян уже заканчивал прибытие Х армейский корпус генерала К. К. Случевского, и началось прибытие XVІІ АК генерала А.А. Бильдерлинга. Манчжурская армия теперь имела 155 батальонов против 106 японских и 483 орудия против 414.