Новая книга ужасов

– Это я хлопала дверью, – тихо сказала Розали. Она появилась позади нас и теперь втиснулась между Элли и мной. На ней была длинная, мятая рубашка. Рубашка Бренда, как я заметил. – Бренд был со мной до трех часов утра. Затем он ушел обратно в свою комнату, сказав, что нездоров. Мы подумали, что вам пока не нужно знать о нас, – она раскрыла глаза как можно шире, чтобы не заплакать. – Мы подумали, что над нами начнут посмеиваться.

Никто не ответил. Никто не смеялся. Розали смотрела на Бренда более потрясенно, нежели с грустью, и я подумал о том, как часто он открывал ее дверь в ночи.

Безумная, несправедливая мысль о том, что она сейчас может даже испытывать облегчение, промелькнула в моем мозгу, одна из тех ужасных мыслей, которые вы можете пытаться вычеркнуть из своей жизни, но которые все равно витают где-то рядом, подобно некой постыдной тайне.

– Может быть, нам следовало бы зайти внутрь, – сказал я Розали, но она наградила меня столь ледяным взглядом, что я отвернулся, глядя на покореженное тело Бренда, а не в ее пронзительные глаза.

– Я уже большая девочка, – сказала она. Я слышал ее учащенное дыхание, то, как она пыталась сдержать отвращение и шок от того, что только что увидела. Я подумал, что она, возможно, еще ни разу не видела трупы. В текущей ситуации для большинства это уже не было первым разом.

Чарли нигде не было видно.

– Я не будила ее, – сказала Элли, когда я спросил об этом. – Ей и вчерашнего хватило более чем… Я подумала, что ей не стоит смотреть на это. Нет необходимости.

А тебе стоит? Так я подумал, отметив опухшие веки Элли, то, как осунулось и помрачнело больше обычного ее лицо, а также ее руки, которые она старалась держать по швам, за исключением того, что пальцы то сжимались в кулаки, то разжимались. С тобой-то все в порядке? Удалось ли взять себя под контроль после вчерашнего?

– Ну, и какого черта теперь с ним делать? – спросил Хейден. Он по-прежнему стоял ближе всех к телу Бренда, обхватив себя обеими руками для того, чтобы попытаться сохранить тепло, оставшееся ото сна.

– Я имею в виду, что если останки Бориса были разбросаны повсюду, по крайней мере, как я слышал, то в случае с Брендом… мы должны что-то сделать. Похоронить его, или что-то в этом роде. Сейчас же Рождество, давайте, ради бога.

– Земля сейчас как железо, – запротестовал я.

– Ну так будем копать по очереди, – тихо произнесла Розали.

– Да на это у нас уйдет…

– Ну тогда я сама сделаю это.

И она пошла по окровавленному снегу и осколкам стекла босыми ногами, склонилась над телом и взяла его под руки, как если бы собиралась его поднять. На ней не было ничего под рубашкой. Хейден смотрел на нее с откровенным восхищением. Я же отвернулся, поскольку почувствовал себя неловко, и в меньшей степени мне было неловко за Розали.

– Подожди, – вздохнула Элли. – Розали, подожди. Давайте мы все оденемся по погоде, а потом придем и похороним его. Да, Розали?

Девушка стояла, расправляя рубашку Бренда вниз по бедрам и, по-видимому, внезапно осознав, что ее нагота оказалась выставленной на всеобщее обозрение. Розали посмотрела на небо и поймала первую снежинку этого утра кончиком носа.

– Опять снег, – сказала она. – Гребаное разнообразие.

* * *

Мы зашли внутрь. Хейден остался на кухне, дверь из которой наружу была ныне тщательно закрыта на замок и заколочена для надежности, в то время как остальные отправились наверх, чтобы одеться, разбудить Чарли и поведать ей о мрачных событиях Йольской ночи. Как только дверь за Розали закрылась, я последовал за Элли в ее в комнату. Она открыла дверь и пригласила меня внутрь, явно зная, что мне необходим разговор.

В ее обиталище царил беспорядок. Мне подумалось, что она была так занята, чтобы быть сильной и таинственной, что у нее просто не оставалось времени на уборку. Ее одежда была разбросана по полу, и это была такая же обманчивая поверхность, как и снег снаружи. Использованные тарелки были сложены стопкой рядом с кроватью, те, что были внизу, уже покрылись налетом плесени, те, что сверху, по-прежнему демонстрировали остатки трапезы, которая была у нас перед тем, как убили Бориса – спагетти болоньезе, как я припомнил, сделанные по личному рецепту Хейдена, с насыщенным и островатым вкусом, с консервированными помидорами, сдобренные большим количеством чеснока, и порции получились просто огромные.

А где-то снаружи лежал вмерзший в снег, наполовину переваренный и вырванный из нутра кишок последний ужин Бориса – на этом месте я фыркнул и закрыл глаза. Еще одно страшное видение, что не торопится меня покидать.

– Бренд действительно видел что-то на снегу, да? – спросила Элли.

– Да, он был уверен в этом. По крайней мере, в одной вещи. Он сказал, что это было похоже на оленя, за исключением белизны. Оно скакало где-то неподалеку, сказал он. Несколько раз мы останавливались, но я уверен, что ни разу не заметил ничего подобного. И не думаю, чтобы Чарли тоже что-то видела, – я нашел место на кровати Элли и уселся.

– Почему уверен?