Читаем Новая краткая история Мексики полностью

В течение 1920 г. в стране произошли решающие изменения, которые начались с борьбы за президентское кресло. Одним претендентом был Альваро Обрегон, отошедший от Каррансы и имевший сильную поддержку многочисленных революционных групп — военных и гражданских, городских и сельских, низов и средних слоев. Вторым — Игнасио Бонильяс, старый функционер-конституционалист, на тот момент посол в США, пользовавшийся доверием дона Венустиано, но не известный ни революционным солдатам, ни обществу. На стороне Обрегона была армия, конституционалистская до мая 1917 г., которая в течение нескольких лет обладала наибольшей организованностью и политической силой в масштабе всей страны; а сам Обрегон пользовался несравненно большим престижем, популярностью и социально-политической базой, чем Бонильяс. Учитывая все это, окружение Каррансы, чтобы удержаться у власти, прибегло к силовой тактике. В ответ был поднят мятеж в Агуа-Приете, который оказался непродолжительным и практически бескровным. Процивилистская деятельность Каррансы лишила его поддержки собственной армии, дон Венустиано вынужден был бежать из Мехико и умер, попав в засаду в небольшом поселке в горах.

Этот конфликт закончился изоляцией Каррансы и поддержкой, которую очень быстро приобрел Обрегон. Многочисленные социально-политические организации, как правительственные, так и оппозиционные, и некоторые группы восставших примкнули к движению Агуа-Приета, которое стало рассматриваться как «объединительная революция». Сложившуюся ситуацию можно объяснить разным подходом к решению проблемы противоречий с другими экс-революционерами, например Вильей и Сапатой. Дон Венустиано считал, что они могут быть решены только военным путем. А Обрегон, Кальес и другие лидеры, поднявшие мятеж в Агуа-Приете, были уверены, что эти противоречия носят, скорее, социально-политический характер, поэтому надо не бороться против бывших революционеров, а привлекать их на сторону нового государства. Осознав, что каррансистская модель противоречила природе постреволюционного государства, обрекая его на хроническую нестабильность, новые лидеры проявили готовность идти на политические и социальные уступки группам, которые играли важную роль в этой долгой борьбе.

Новое государство

Мексиканское постреволюционное государство родилось к 1920 г., именно тогда его создали с разной степенью влияния и выгоды для себя в период революционного процесса основные участвующие в нем группы. В начале 1920 г. к власти пришли представители средних слоев, социально, политически и идеологически отличавшиеся от каррансистской группы, так как не имели связей с бывшим режимом. Отчасти сила этих новых средних классов основывалась на их союзе с народными массами. Последние уже не стремились к национальному лидерству, что можно было наблюдать в 1915 г. в Конвенте, но в обмен на свою поддержку и подчинение они получили заметные политические и социальные уступки. Этот союз не означал радикализации мексиканского постреволюционного государства, поскольку находившийся у власти средний класс заключил соглашение с контрреволюционными мятежниками, представлявшими региональные элиты.

Нельзя не согласиться с тем, что Революция явилась самым важным историческим событием XX в. Она привела к созданию нового государства, во главе которого встали представители средних нерадикальных слоев населения, которые видели необходимость в удовлетворении основных требований народных масс, принимавших решительное участие в борьбе. Революция представляла социально-политический и военный процесс, длившийся десять лет, который выдвинул на первый план средние слои населения и народные массы и вытеснил порфиристскую олигархию. С 1910 по 1912 г. ее возглавляли выходцы из этой элиты, которых поддерживали многочисленные группы представителей среднего класса и некоторые представители народных масс. С начала 1913 г. лидером Революции становится средний класс и одновременно растет участие в ней народных масс. Рожденное в 1920 г. новое государство оказалось недемократическим и имело националистический характер; оно было авторитарным, но легитимным, стабильным, поскольку опиралось на широкую народную поддержку, на руководство умелой и гибкой военно-политической группы и на признание, в ряде случаев вынужденное, со стороны США.


Альваро Обрегон (1880–1928), политик, военачальник, Президент Мексики (1920–1924).


Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука
Брежневская партия. Советская держава в 1964-1985 годах
Брежневская партия. Советская держава в 1964-1985 годах

Данная книга известного историка Е. Ю. Спицына, посвященная 20-летней брежневской эпохе, стала долгожданным продолжением двух его прежних работ — «Осень патриарха» и «Хрущевская слякоть». Хорошо известно, что во всей историографии, да и в широком общественном сознании, закрепилось несколько названий этой эпохи, в том числе предельно лживый штамп «брежневский застой», рожденный архитекторами и прорабами горбачевской перестройки. Разоблачению этого и многих других штампов, баек и мифов, связанных как с фигурой самого Л. И. Брежнева, так и со многими явлениями и событиями того времени, и посвящена данная книга. Перед вами плод многолетних трудов автора, где на основе анализа огромного фактического материала, почерпнутого из самых разных архивов, многочисленных мемуаров и научной литературы, он представил свой строго научный взгляд на эту славную страницу нашей советской истории, которая у многих соотечественников до сих пор ассоциируется с лучшими годами их жизни.

Евгений Юрьевич Спицын

История / Образование и наука