Новая критика. По России: музыкальные сцены и явления за пределами Москвы и Санкт-Петербурга

В Екатеринбурге играют и делают разную музыку — от академической до популярной и экспериментальной. Росту стилистического разнообразия способствует развитие инфраструктуры музыкальной среды. Появившийся в 2015 году фестиваль Ural Music Night поднял профессиональный уровень местных музыкантов и менеджеров, сформировав сетку дочерних образовательных проектов[122]. Это дало ощутимый толчок развитию уральской музыкальной индустрии, стимулировав интерес слушателей к авторскому материалу. В том же 2015 году запустился блог об уральских музыкантах Husky Tunes, который развился до независимого лейбла и медиапроекта. Husky Tunes регулярно проводит концерты, создает дайджесты и подкасты из локальных новинок, делая видимым творчество начинающих местных музыкантов.

Со времен Свердловского рок-клуба на Урале востребован рок и его различные вариации. В новом тысячелетии поддержанию тонуса локальной рок-сцены способствовал фестиваль «Старый Новый Рок», проходивший с 2000 по 2020 год. Он не только привозил зарубежных и российских хедлайнеров, но и стал для многих молодых групп стартовой площадкой. Уральские звезды русского рока (Вячеслав Бутусов, «ЧайФ», братья Самойловы), начинавшие еще в 1980-е, и его герои, появившиеся в новом веке («Сансара» и «Курара»), сохраняют свою связь с Екатеринбургом: их новые альбомы и клипы стабильно становятся событиями городской жизни.

В каталоге екатеринбургских музыкантов, составленном Husky Tunes[123], десятки названий и имен, помеченных разными жанровыми тегами: от восьмибитной электроники до витч-хауса. В таком насыщенном и эклектичном музыкальном контексте существуют три группы, о которых пойдет речь в этой статье: они выделяются среди прочих уральских музыкантов, и в разговоре о них проблема жанрового определения встает наиболее остро. Многоликий музыкальный проект Vitamin Youth возник в 2012 году в Нижнем Тагиле, а затем переродился в Екатеринбурге, опробовав множество стилистик, но сохранив роковые корни. Вторая группа — это VIA Avtozagar, которые описывают будни клубных тусовщиков в намеренно примитивных текстах, положенных на минусовки хитов евродэнса и синти-попа. Третий проект — образованный в 2020 году DAS MAN Gazmanova — объединил техно-ритмы и метамодернистские тексты.

Эти три коллектива, появившиеся в 2010-е, играют стилистически разную музыку, но схожи концептуально. Каждый из них скорее арт-проект: они сопровождают свои появления перформансами и выстраивают вокруг себя ироничный миф. Эти группы возникли в интеллектуальной среде Екатеринбурга (их участники — философы, филологи, инженеры и т. д.) сразу как андерграундные явления — с провокационными текстами и экспериментальным звучанием. Я предлагаю рассмотреть их вместе, объединив под жанровым тегом «уральский интеллектуальный андерграунд».

Возможность андерграунда

Что такое музыкальный андерграунд в 2021 году? Дать определение этому понятию сложно, даже прибегая к опыту прошлого: былые критерии не работают. Андерграунд — это контркультура? Так было в советское время, но сегодня мы не можем говорить о гегемонии некоей официальной культуры и существовании альтернативных ей подпольных течений. Все изменил интернет как пространство свободы и мгновенного обмена информацией. Культурный мейнстрим стал столь широк и всеяден, что не совсем ясно, как от него отстроиться. Рок прошел путь от музыки молодежного бунта до респектабельных концертных площадок за пару десятилетий, с рэпом тот же процесс осуществился гораздо быстрее. С каждым годом скорость апроприации массовой культурой самых радикальных идей из андерграунда лишь возрастает.

Андерграунд как некий кустарный продукт, который делается при минимуме вложенных в производство средств? Уровень развития современных музыкальных технологий и их доступность позволяют в домашних условиях делать аудио- и видеоконтент профессионального качества. Поэтому современные представители андерграунда, в том числе группы, о которых идет речь в этой статье, скорее играют в самодельность.

Андерграунд — это нечто заведомо табуированное для большой аудитории? Да, безусловно, это пространство большей творческой свободы. Однако границы дозволенного весьма размыты: например, еще 20 лет назад нельзя было представить нецензурную лексику в песнях, которые метят в хит-парады, а сейчас в русском рэпе это вполне обыденная практика.

Андерграунд — это нечто «странное» и «сложное»? Да, возможно, это формы творчества, которые требуют дополнительного усилия для восприятия. Тем самым причастные к этой культуре отсекают «случайных» зрителей и слушателей: важно быть не для всех. Создавать и слушать такую музыку значит быть сопричастным чему-то исключительному и особенному. Как только уникальный продукт становится достоянием масс, пропадает магия. Перед авторами встает выбор: продолжать получившую одобрение линию, тем самым становясь частью мейнстрима, либо изменить себя и найти новую альтернативную позицию.