Новая критика. Звуковые образы постсоветской поп-музыки

«Грай» — вероятно, самая эмоциональная из рассматриваемых песен протеста. Она строится на контрасте звучаний разнообразных инструментов: в куплетах струнные отходят на второй план, ведущим становятся ритм ударных (в первом куплете) и звук рожка (во втором). В предприпеве напряжение нарастает за счет добавления к ударным и мандолине линии соло-гитары. В припеве это напряжение разрешается вступлением дудок вместе с «тяжелой» ритм-гитарой, звучание становится полнее. Также в куплетах и припевах используются разные духовые инструменты: низкий и «тяжелый» звук рожка, напоминающий волынку, появляется только в куплете, а противопоставленный ему более высокий и «легкий» звук сопилки (разновидность дудки) — только в припеве. Похожим образом текст строго поделен на куплеты с довольно прозрачной аллегорией политического противостояния в Беларуси и припев, в котором предлагается играть (музыку) и искать мечты в первую очередь, а уже потом прогонять злодеев. Контраст между куплетом и припевом позволяет создать сильный эмоциональный эффект и в полной мере выразить чувство надежды, которое было исключительно важно после событий 2010 года, казавшихся очередной неудачей протестного движения.

Фолк-инструменты, которые ассоциируются с народной музыкой, пусть и не являются аутентичным отражением музыкальных традиций Беларуси, в этом случае раскрывают «народность» как «белорусскость». Их разнообразие — кроме упомянутых рожка, сопилки и мандолины в песне можно услышать окарину, индийские барабаны табла — и ведущая роль позволяют не сводить фольклор к обобщенному «национальному колориту», но в то же время оставаться в пределах жанра фолк-панка. При этом «Грай» апеллирует к тому варианту культурной идентичности, в котором истоки белорусской национальности предлагается искать в давнем, средневековом прошлом времен Великого княжества Литовского (далее — ВКЛ). Звучание песни транслирует медиевалистические представления о Беларуси и белорусском, репрезентируемые в первую очередь через струнные и ударные инструменты. Гулкий звук табла и мандолина задают это значение в первом куплете, и далее остальные инструменты работают на этот контекст. Схожим образом в белорусской музыкальной культуре средневековые стилизации из времен ВКЛ с помощью сопилок, лютен или мандолин создает группа «Стары Ольса».

В задачи «Ляписов» вряд ли входило аутентичное воссоздание средневекового звука, однако такой стилистический прием позволяет придать песне героическую окраску, отсылая к эпохе рыцарства и великих сражений, каковой обычно предстает история Беларуси в составе ВКЛ. Это сочетание делает «Грай» долговечной в роли песни протеста: как и десять лет назад, протестное движение черпает силу и в символической героизации, и в чувстве надежды на лучший исход. Похожие героические псевдосредневековые образы возникают в более поздней песне «Воины света», тоже ставшей гимном протестов, но в Украине. Однако в «Воинах света» отсутствует какая-либо эксплицитная связь с национальными чертами или конкретной политической ситуацией. «Грай» же, с текстом на белорусском языке, фолк-звучанием и историческими отсылками, напротив, носит отчетливый национальный характер. Это позволяет песне оставаться актуальной и в текущей политической ситуации.

«Тры чарапахі»

«Тры чарапахі» — пример того, как протестный потенциал песни раскрылся через много лет после ее написания. Как рассказывал в интервью гитарист исполняющей композицию группы N. R. M. Пит Павлов, текст появился из шутки, на основе которой Лявон Вольский — фронтмен ансамбля — в 1997 году неожиданно написал песню: «Выходит Ельцин и говорит: „Российская государственность зиждется на трех китах“. У него спрашивают: „На каких же?“ А он отвечает: „На первом… втором… и третьем ките“»[513]. Песня вышла на одноименном альбоме в 2000 году и быстро приобрела статус главного хита N. R. M. C тех пор музыканты успели выпустить еще несколько знаковых для белорусской музыки альбомов, рассориться и распасться, попасть в список запрещенных артистов и вновь объединиться ради исполнения «Чарапах» в августе 2020 года. В припеве Вольский поменял одну строку: вместо «Ты не чакай, сюрпрызаў не будзе»[514] он просит всех петь «Ты не чакай, чаканне дастала»[515].

Объясняя смысл песни «Медузе», Павлов говорит следующее: «Эта самоирония помогает смириться с тем сюром, который вокруг нас происходит, в ней этот сюр описывается — что в нашей стране нам рассказывают, что Земля плоская и мир стоит на трех черепахах. И хотя все знают, что это не так, но мы живем в такой ситуации»[516]. В отличие от предыдущих двух песен, «Тры чарапахі» написаны в мажорной тональности. Самоиронии также много в дурашливом исполнении песни в студийной версии: простая мелодия «Чарапах» оказывается сыграна чуть ли не пятью разными способами с переходом от хард-роковой стилизации к искаженному дисторшном звуку. В финале акцент делается на каждую долю, а не только на сильные, что создает несколько комедийный эффект.