Новая надежда России

“Увы, нет, мой верный друг. Знаю, что вы ощущаете себя здесь, как в темнице, но, если вы покинете свой пост хотя бы на минуту, побережье окажется безнадежно оголенным. Весь Север держится только на вас”.

“Вы снова льстите мне, – печально заключил старик. – Что же, хорошо, я не подведу вас. Летите спокойно – ваша спина надежно прикрыта”.

“Спасибо вам, – с чувством поблагодарил его Владимир Владимирович, – очень скоро мы увидимся снова”.

Тут он заметил нас с Сашей и пригласил своего гостя подойти поближе:

“Вот, генерал, познакомьтесь. Это Надежда, моя, не побоюсь этого слова, избранница” – я встала и поклонилась. Старик почтительно склонился в ответ.

“Вы безупречно красивы и юны, – сделал он мне комплимент, – приезжайте в наш город почаще, буду рад чести оказать вам прием”.

“Это вряд ли, – засмеялся Владимир Владимирович, – у вас хорошо, но наша Надя, боюсь, слишком нежный цветок для вашего сурового климата. Что же, позвольте проводить вас до машины” – и на этом они удалились.

Я присела обратно и задумчиво произнесла:

“Какой интересный дед… И всё же, Саша, кто из них правильный, настоящий – вот этот, рядом с нами, или тот, в телевизоре?”

Саша посмотрел мне в глаза:

“Надя, ты же любишь его, я вижу… Неужели ты не видишь сама, кто из них твой единственный, а кто – ряженый клоун? Послушай своё сердце, мать”.

И вот я сижу весь день и слушаю сердце, Дневник, и что-то оно не на месте. Снова боюсь быть обманутой. И может быть, именно поэтому вечером, когда Владимир Владимирович (хочется надеяться, что это был он, а не дублёр) зашел в мою комнату с явным намерением остаться, я, мучаясь и смущаясь, сослалась на женские проблемы и попросила дать мне передышку. Он только хмыкнул и, кажется, не особо расстроился. Так не хочется его обижать! Ах да, я же забыла сказать тебе – с той ночи на дирижабле он приходил ко мне уже дважды, и каждый раз всё было здорово, но знаешь, я думаю, что надо бы это дело притормозить. Вовсе не потому, что у меня после этого всё болит, и не потому, что мне не хочется – ещё как хочется, слов нет! – а потому, что он может привыкнуть, успокоиться, и уже не будет так стремиться ко мне. Понимаешь? Всё, решено – пусть проголодается посильнее. Надеюсь, что поступаю правильно. Так, дневник?