Новая надежда России

Надя тоже уже давно требовала изнутри кабины, чтобы я немедленно вернулся назад и перестал устраивать сквозняк. Ещё раз оглядев величественную в своей уродливости конструкцию, я последовал её просьбам. Многого я, конечно, насмотрелся за последние дни, но только что увиденное, пожалуй, могло претендовать на верхнюю позицию в моем личном рейтинге бессмысленного мегаломанского гигантизма.

Мы отвернули от странной стеклянной горы и поехали влево. За окном потянулись тоскливые виды городского кладбища, хилая ограда которого – вот сюрприз! – перешла в солидный железобетонный забор, украшенный красными звездами самого что ни на есть военного исполнения. Кажется, мы прибыли на место.

Попасть внутрь оказалось делом непростым. У ворот части никого не было, проход в КПП был заперт наглухо, и на мой стук – сначала вежливый, затем кулаком, и уже после этого – ногой, никто не отозвался. Когда я уже отбил конечности и стал подумывать о том, чтобы протаранить ворота транспортером, тихонько пискнул магнитный замок, дверь щёлкнула и нехотя приоткрылась, впустив меня внутрь. Там тоже, казалось, не было ни души, будка часового за бронированным стеклом была пуста, высокие турникеты, доходившие до потолка, намертво заблокированы. Услышав шорох, я повернулся вбок и увидел за решетчатой оградой растрепанного солдатика, пугливо прячущегося у стены.

– Эй, уважаемый, – позвал я. – Я ищу генерал-лейтенанта Романопоклонского. Пропусти-ка меня внутрь по-быстрому.

Солдат молчал, выпучив на меня глаза. Не понимая, что происходит, я стал расхаживать по узкой полосе между входом и турникетами, пытаясь придумать тот аргумент, который позволил бы мне проникнуть мимо этого странного дурачка. К счастью, моё ожидание не продлилась долго: со звоном распахнулась внутренняя дверь, и в помещение решительно вошел статный старик, с необычным для кадровых военных тонким и аристократическим лицом. Облачён он был в генеральскую шинель, высокую папаху и брюки с лампасами. За ним следовала пара рослых младших офицеров, выглядевших, как братья-близнецы: широкоплечие, блондинистые, с массивными челюстями, одетые в нестроевые черные кители милитаристского покроя, делавшие их похожими на добрых фашистов с пропагандистского эсэсовского плаката. Их каменные лица ничего не выражали, но руки на всякий случай покоились на автоматах, болтающихся на груди.

– Здравия желаю, – величественно начал генерал, остановившись перед решеткой, – я – Сергей Куприянович Романопоклонский, генерал-лейтенант от стратегической артиллерии. А вы, рискну предположить, – подполковник Борщёв? Я предупреждён о вашем визите. Буду рад приветствовать вас в своих владениях.

Я только солидно кивнул, не придумав пока, как себя вести, – и что вообще мне здесь нужно. Старик посмотрел в окно и продолжил:

– Я вижу, вас сопровождает спутница. Это великолепно, к нам редко попадают настоящие люди с Большой Земли. Прошу вас обоих оказать мне честь и присоединиться к скромному обеду. Заводите машину на территорию.

Затем он повернулся к съежившемуся солдатику:

– Рядовой Пипырченко, – брезгливо сказал он ему, – ты не трясись как сука в течке, а лети мигом к воротам и впусти гостей. Давай, живенько. – И добавил уже в мой адрес: – Прошу меня простить, я должен отдать некоторые распоряжения. Буду вас ждать через пятнадцать минут в клубе. Честь имею… Пипырченко!!! – внезапно рявкнул он вслед солдату. – Ворота запрешь и проводишь, понял?!

Изящным движением козырнув, он повернулся и мягкой походкой вышел наружу. Офицеры, за всё время встречи не проронившие не слова, перестали сверлить меня пустыми глазами, синхронно развернулись на каблуках и удалились вслед за своим предводителем. Озадаченный, я вернулся к Наде.

– Ты хотела пожрать, – сообщил ей я, – можешь плясать: нас пригласили на обед.

– Ой, – капризно сморщила нос она, – а в чем я пойду? Мне же нечего надеть, одни штаны с дыркой на заднице. То есть даже с двумя дырками.

– Ну, как-нибудь выкрутишься, – проявил я черствость по отношению к женским заботам, – поверь, все будут ужасно рады, если ты хотя бы причешешься.

Надя обижено фыркнула. Я, тем временем, уже заезжал в распахнувшиеся ворота. За ними было так же безлюдно, как и на проходной: создавалось впечатление, что кроме бравого генерала и его ближней свиты на территории части нет ни одного человека. Это было тем более странно, что военные, как известно, не переносят одиночества и всегда стараются собраться толпой побольше.

Малахольный Пипырченко провёл нас, озирающихся, через плац к неожиданно роскошному дому офицеров. Архитектура этого здания была бы более уместной скорее на центральных улицах, скажем, Петербурга, нежели в этой богом забытой глуши. В любом случае, за истекшую неделю, проведенную в путешествии по северным пустошам, мне не попадалось ничего более затейливого и гармоничного. Хорошо живут офицеры в дальнем Заполярье, подумал я.