Новая надежда России

– Тут ничего делать не надо, – гудел майор, – все эти ручки, кнопочки – это управление приводами конечностей. Тут вот джойстики на руки, как в экскаваторе, вот этими рычагами управляете ногами, а тут, снизу – педали поворота. Но вы всё это не запоминайте (я запомнил), это ручное управление, оно не понадобится. Только вот эта гашетка вам, наверное, пригодится, от пулемета. Во-он он, видите, приварен к левой руке? Вот, им пользуйтесь, если захотите. Ничего более тяжелого поставить нельзя, иначе весь бункер разнесете на пару с президентом, а там ведь приглашенные в зрителях, делегаты… Короче, требования техники безопасности. А вот здесь, над вашей макушкой – специальный передатчик, называется бесконтактный биосенсор. Читает всё что у вас в голове происходит, прямо с двигательной корочки. Поэтому, чтобы совершить, скажем, шаг, или поворот – просто представьте, как вы сами двигаетесь, и датчик поймет. Ну-ка, попробуйте рукой слегка шевельнуть, – он щелкнул тумблером где-то вверху, – всё, включил. Только меня не сшибите вместе с лесенкой…

Я напряг мышцы предплечья и мгновение спустя рука робота тяжело, нехотя качнулась.

– Получилось! – радостно объявил Пушков. – Поняли теперь, как надо? На сенсоре задержка – сто миллисекунд, меньше пока не получается сделать, поэтому вам покажется, что приводы реагируют на ваши приказы не сразу. Так что старайтесь двигаться, насколько можно, плавно и думайте заранее, какой маневр совершать будете. Плюс не забывайте про инерцию – масса у этого железного долдона ого-го. Представьте, что вы едете на очень тяжелой и высокой фуре – из тех, что поворачивать начинают после того, как десять раз руль провернешь. Ну вот здесь поведение примерно такое же. Что хорошо – о равновесии можете не думать вовсе: гироскопы работают автоматически. Теперь я спущусь, вы потренируйтесь пару минут – вон место в ангаре есть, и чего ждать – в путь-дорогу? Как ворота отворятся, выходите полегоньку наружу, а там разберетесь…

Был большой соблазн скинуть его с себя вместе с лестницей и навести тут шороху, но… Что дальше? У ворот такой вид, будто их не прошибешь и атомным взрывом. Лаз, по которому мы пришли сюда с Игорем Ивановичем, слишком узкий для робота, не пролезешь. Да и остались ещё вопросы к дорогому Владимиру Владимировичу, так что сбегать было рано.

Дождавшись, пока Пушков спустится на пол и откатит в сторону лестницу, я сделал несколько неуверенных шагов по тесному пространству ангара. Машина угрожающе кренилась и раскачивалась, но в целом её поведение оказалось довольно предсказуемым, и каждый следующий шаг давался легче предыдущего. Постепенно я перестал осознавать крохотную паузу между тем импульсом, который мысленно подавал, и движением робота, и вскоре мне уже казалось, что я управляю не скрипучим бездушным автоматом, а собственным телом – странно раздувшимся, растолстевшим и ставшим неуклюжим, но всё-таки оставшимся почти родным и послушным. Через несколько минут я даже сумел совершить несколько приседаний и невысоких прыжков, после чего почувствовал себя вполне уверенно. Решительно подойдя к воротам, я замер у них, демонстрируя решительность и готовность. Крохотный Игорь Иванович показал мне снизу большой палец и выскользнул в калитку, открывшуюся в воротах. Оттуда донёсся взрыв многоголосого шума, и гигантские створки в нескольких метрах от меня начали неторопливо раздвигаться. Концерт вошел в свою кульминационную фазу, и я, несомненно, был гвоздём программы.

Первое, что я увидел, перешагнув порог ворот – это расстилающийся передо мной бескрайний, как мне показалось, диск арены – с большую городскую площадь, залитый слепящим светом софитов. Он не был пустым: вдоль уходящих ввысь стен, образующих замкнутый цилиндр, выстроились ротные коробки войск – самых разнообразных, если судить по многоцветной гамме обмундирования и головных уборов. Именно солдаты производили шум, слышимый мной ранее: как и полагается на настоящем параде, они непрерывно кричали «Ура!» и «Здравия желаю…», сливавшиеся в неясный, но грозный гул.

Я смело дернулся навстречу этой толпе, но понял, что пока не могу пошевелиться – я мог сколько угодно напрягать свои руки и ноги, но робот оставался неподвижным. Напротив моего лица вспыхнула красная лампа наподобие запрещающего сигнала семафора, и я догадался, что проклятый Пушков чутко контролирует мои действия, не давая выходить за рамки неведомого мне сценария. Тем временем на сцене разворачивалось красочное представление: войска, четко и слаженно разворачивая ряды, маршировали по залу поротно и побатальонно. Минуя почетную трибуну с высокими лицами, они брали под козырёк и исчезали в широких дверях на противоположном конце арены, постепенно освобождая пространство для поединка.