Новая опричнина

Стремление отобрать власть у идеологических структур, которые неумолимо и наглядно утрачивали связь с реальностью, и передать ее тем, кто реально делал то или иное содержательное дело, было достаточно серьезным течением внутри советского государственного организма. И, возможно, извращенным проявлением этого стремления стало поощрение спецслужбами национально-демократических движений.

Помимо этого поощрения, в 1987 году и в экономике, и в политике были проведены реформы, исправить которые потом уже было нельзя. После этого вопрос был лишь в конкретном виде, масштабе и сроке агонии – хотя тогда мы, конечно, этого не понимали.

Напомню, что, согласно тогдашним исследованиям, в результате либеральных экономических реформ 1987 года потребительский рынок Советского Союза был разрушен уже к ноябрю, за десять месяцев. Страну окончательно посадили на карточки. В 1989 году это было отлито в классическом:

По талонам горькая,
По талонам сладкое —
Что же ты наделала,
Голова с заплаткою!

Но это уже было результатом реформ – народным разочарованием. А вот точка невозврата была пройдена задолго до этого: в конце 1986 года.

* * *

В 1991 году, если бы в стране сохранились нормальные, эффективные силовые структуры, распад еще можно было бы остановить, развернув движение общества в другую сторону. Однако беда в том, что гниение затронуло все части государственного организма, в том числе и силовые структуры: разворачивать великое общество к здравому смыслу было уже просто некому.

Возьмем самое простое: думаю, тогда у нас еще были учебные заведения, в которых грамотно преподавались процедуры перехвата власти, скажем так, не совсем легитимным путем. По крайней мере, наши специалисты это делали в некоторых странах мира – намного реже американцев, но все-таки иногда делали.

И то, как осуществлялся ГКЧП, когда утром путча все демократы еще оставались на свободе и даже вели какую-то деятельность, для этих специалистов было даже не недоразумением, а смесью безумия и провокации.

Можно понять этих сотрудников КГБ, которые посмотрели на этот бред и объявили нейтралитет – просто потому, что профессионал не может участвовать в непрофессиональных действиях. Просто потому, что у него есть чувство профессионального достоинства…

Ну и, конечно, главный вопрос: что произошло 19 августа, в чем состоял путч?

Насколько я могу судить[13], происходило примерно следующее: Михаил Сергеевич Горбачев осознал наконец, когда было уже совсем поздно, что курс, которым он вел страну, ведет к ее развалу. К нему пришла группа серьезных людей, которые потом возглавили ГКЧП, и ее представители сказали: «Михаил Сергеевич, это же катастрофа, надо что-то делать, давайте же восстановим порядок».

А поскольку сам ни в какой порядок уже не верил, он им ответил: «Хорошо, ребята, я сейчас уезжаю в отпуск, а вы без меня творите, что хотите. Получится – я с удовольствием приму еще один лавровый венок за ваши успехи. Не получится – пеняйте на себя: я буду ни при чем».

Это объясняет как чрезвычайно странный «арест» Горбачева в Форосе и откровенно нелепые рассказы об этом его сторонников, так и то, как бросились к нему гэкачеписты жаловаться на Ельцина. И это объясняет их собственную не то что нерасторопность, а откровенную некомпетентность.

Можно понять, что люди не привыкли участвовать в публичных мероприятиях, у них дрожали руки… Но ситуация, когда руководители ГКЧП – а это запротоколировано, – уже после путча начали выяснять, какие у них есть ресурсы, не лезет ни в какие ворота и не объясняется никаким разложением системы госуправления. Путчисты, занимая ключевые посты государственного управления, не подумали о ресурсах заранее? Взяв власть, они объявили свою программу – кстати, очень толковую, по ней, в частности, приусадебные участки расширялись от 6 до 10 соток, что было очень серьезно в тогдашнем Советском Союзе, но лишь потом стали думать, какие у них есть для ее выполнения ресурсы!

И вот встают хозяйственные руководители, которых они к себе вызывали, и говорят: а ресурсов-то у нас и нет. Дошло до того, что просто фиксировалось: нет продовольственных запасов, нет золотовалютных резервов, нет средств для дотирования промышленности, чтобы снизить цены, которые были ощутимо повышены еще в марте 1991 года. От безысходности руководство ГКЧП обратилось к Министру обороны Язову с просьбой распечатать военные запасы. И маршал Язов, один из них, ответил, что стране военных запасов хватит на один день.

И опять-таки, само по себе это не страшно.