Новая правда о далекой Отечественной. Том 2

Тем временем Барклай, отправив корпус Витгенштейна защищать Ригу, а затем, разгадав намерение Бонапарта обойти его с левого фланга, продолжил движение к Витебску. Приказ царя он выполнял с немецкой педантичностью и несмотря ни на что.

ЕТ: Карл Маркс правильно отмечал, что с начала войны отступление русской армии было «делом не свободного выбора, а суровой необходимости».

ВМ: теперь известно, какой был гений Карл Маркс. Все его выводы не стоили и выеденного яйца. Он просто не знал настоящей российской военной истории.

23 июля армия Барклая вышла к Витебску. В течение десяти жарких и томительных июльских дней она продвигалась от Дриссы к Витебску. Все это время военный министр получал донесения от лазутчиков и от разведки, что Бонапарт, с главными силами, тоже идет на Витебск. Только выносливость русских солдат, совершивших большой переход, спасла 1-ю армию от удара во фланг со стороны главных сил неприятеля.

Глава 13

Интернет: если бы при Барклае была вся армия, которой он располагал на Дриссе, то и в таком случае можно было опасаться, что против 100 тысяч русских Наполеон приведет в Витебск от 150 до 200 тысяч человек. Но ведь у Барклая не было даже и полных 75 тысяч человек, так как ему пришлось выделить из своих 100 тысяч солдат 25 тысяч для усиления Витгенштейна, охранявшего опасную дорогу на Петербург.

ВМ: все это было предусмотрено «хитрым византийцем» Александром 1 и все получалось согласно его плану «скифской войны».

23 июля 1812 г. Ставропольский калмыцкий полк начал военные действия в схватке с авангардом корпуса Жерома. Затем полк участвовал в сражении у деревни Мир.

В ночь с 24 на 25 июля Барклай отправил корпус генерала Остермана-Толстого, усиленного кавалерий (11 тысяч сабель), на левый берег Двины задержать продвижение французов на Смоленск.

* * *

25 июля, под Островно, корпус Остермана-Толстого вступил в бой с кавалерийским корпусом генерала Шампиона из авангарда маршала Мюрата. 12 тысяч солдат Коновницина сутки сражались против 15 тысяч французов у деревни Какувячино. Огонь наполеоновских пушек стал просто губительным. Но Остерман – Толстой улегся поддеревом в тени и стал нюхать табак. Когда у него попросили разрешения сменить позицию, чтобы избежать излишних потерь от огня французской артиллерии, ответ его был краток: «Стоять и умирать».

Интернет: оценку такому поведению русского генерала дал французский генерал Жиро из корпуса Даву, который писал: "Русский солдат превосходно выдерживает огонь, и легче уничтожить его, чем заставить отступить. Но это происходит главным образом от слепого повиновения, к которому он привык по отношению к своим начальникам. Он не увлечёт товарищей своим порывом вперёд, и бегством – назад.

Он просто будет стоять там, где его поставили. Это пассивное и бессмысленное повиновение свойственно также офицерам всех чинов, в иерархическом порядке. Таким образом отряд, злополучно поставленный в поле огня артиллерии противника, останется там под огнём без необходимости и без пользы, пока офицер, командующий им, не получит приказа от своего начальника изменить позицию».

ВМ: генерал Жиро рассуждал о вещах, в которых плохо разбирался. Каким бы ни был стойким русский солдат, но и он не выдерживал вражеского огня при Фридланде и Аустерлице. И как бы ни были свободны французские офицеры в выборе своих решений, они ничего не могли поделать при Ваграме и Эйлау для спасения своих подчиненных от неотразимых русских штыков.

Все решали темные силы Космоса, НЛО (Дьявол), которые зарождали бессмысленные сражения, наполняя их удивительными случайностями. Отсюда у землян появилось такое крылатое выражение, как «военное счастье», а Петр 1 однажды выразился так: «Небываемое – бывает».

Часть 3

Глава 1

К 27 июля Бонапарт прошел всю Белоруссию, стремясь догнать Багратиона, который быстро уходил на восток. Севернее корпус Витгенштейна остановил дивизии боевого маршала Удино, нанеся им большие потери. Захватив Витебск и Полоцк, французы, тем не менее, не смогли продвигаться к Петербургу. На Украине русские войска успешно сражались против австрийцев генерала Шварценберга, который, исполняя секретную договоренность с Александром, «действовал вяло».