Новая реальность

Мальчишка, прихрамывая, ушёл, и Игорь принялся записывать на листке бумаги историю болезни пациента. Шариковых ручек на складах не оказалось, их принесли поисковые группы из очередного рейда, зато упаковочной бумаги здесь хватало, и истории болезни заполнялись более-менее сносно. Но было это тем ещё гемором. Как предки всё это писали руками?! Бесконечные кипы бумаги должны сопутствовать такому процессу! Каракули, в которых ещё не каждый разберёт…

– Док! – Входная ширма отодвинулась, и в перевязочную заглянул Сервал. – Эверест дал добро под личную ответственность Интеграла! Так что завтра идёшь с нами! Сворачивай работу, идём готовить тебя к выходу! Подъём в пять утра, в шесть ноль-ноль выходим!

Следующие три часа ушли на подготовку, после чего Сервал проверил всё снаряжение Игоря дважды и отправил его спать. Жилплощадь Игоря располагалась в более-менее крупном офисном помещении, непосредственно примыкающем к расположению военного госпиталя. В офисе имелось несколько кабинетов и общий санузел, всё это и было выделено в распоряжение военврачей. Санузел обслуживали рабочие из числа гражданского персонала Гротеска, кто-то из них постоянно дежурил, сидя на стуле в офисном коридоре, и в любой момент можно было послать его перезаряжать затухающий масляный светильник или за водой для умывания, если твоя закончилась. Он же следил за отоплением и температурой воздуха.

Умывальник у каждого медика был свой, стоял в кабинете-квартире возле двери и представлял собой две ёмкости: бак с чистой водой и крышкой, установленный на стол, и бочка без крышки рядом со столом, заменяющая раковину, в которую попадала вода грязная. В бак с чистой водой газосваркой был врезан кран, что очень облегчало процесс умывания. Потому что поначалу вместо бака с краном был самодельный рукомойник, и Игорь на собственном опыте убедился, что жизнь далёких предков в Средние века была далека от комфорта.

Впоследствии Эверест планировал наладить систему отопления и водоснабжения по трубам, давление в которых будет нагнетаться посредством педального привода, вызывающего перепад этого самого давления. Но пока для такого прорыва в Гротеске не хватало ресурсов. А именно людей, которые могли бы не только нарисовать на бумаге достаточно точный чертёж данной конструкции, но и изготовить её в условиях отсутствия электричества. То есть нужны не только газосварщики, но ещё кузнецы и слесари, умеющие работать руками, без станков и электроинструментов. Пока с этим были проблемы, но поиски велись постоянно. Игорь искренне надеялся, что подобные специалисты остались в принципе, потому что лично он о таких никогда не слышал. Однако Эверест заявлял, что кузнецы-любители ещё есть, просто их мало и найти таковых получится не сразу.

Умываться чуть тёплой водой, текущей тонкой струйкой из криво приваренного краника, Игорь за три месяца научился в совершенстве. Воду для умывания грели, так что не замёрзнешь, а тоненькая струйка – это даже хорошо, ибо экономия. Если нужно помыться целиком, то дежурные привезут на тележке в санузел горячую воду отдельно, в санузле не только туалеты, там есть старая душевая, в которой можно нормально помыться при помощи тазика. Но потом вроде как обещают решить вопрос с душем. Если решится вопрос с кузнецами. В общем, регресс не стоит на месте! Технологию умывания уже освоили, технология отопления находится в стадии совершенствования, но педали в системе вентиляции уже крутят, и вентиляция более-менее работает. Как только её эффективность повысится, дым от кустарных печей отопления станет уходить из-под потолков полностью. А вместе с ним и копоть от светильников.

Потому что светильники в комнате Игоря представляют собой всё ту же старую добрую фронтовую свечу, сделанную из гильзы крупнокалиберного пулемёта. Дежурные заливают её каким-то техническим маслом, которое добывается поисковыми группами, потому что здесь, на подземных складах, хранилище ГСМ оказалось совсем небольшим, и его берегут. Фронтовые свечи Игоря светят не ахти как мощно и сильно коптят, зато их у него две. Можно было выбрать: две свечи из гильзы или одна керосиновая лампа. Игорь выбрал свечи, потому что керосинок было мало, а самого керосина не было вообще, и заправляли их чем придётся. Если сломается, останешься без освещения, а это неинтересно.

К тому же жидкое топливо хорошего качества стоило не хапать себе лично, а заливать в зеркальные светильники в операционных. Оперировать на ощупь означает оставить пациенту слишком мало шансов на выживание. Поэтому операционные освещались настолько хорошо, насколько это вообще было возможно. Его коллеги-хирурги всё равно были недовольны силой освещения, но что тут сделаешь? Электричества нет. Оперировать на поверхности опасно, если произойдёт нападение, всё может закончиться плачевно. Да и на поверхности солнце бывает далеко не всегда, январь месяц в полста километрах от Москвы, места далеко не самые солнечные, операционную таким способом всё равно не осветишь.