Новая Россия

Сходятся аналитики и в том, что загнивание глобальных монополий, сделав наиболее дефицитным ресурсом и соответственно главной ценностью спрос как таковой, неизбежно приведет к дальнейшему неуклонному росту протекционизма (идущему в развитом мире по меньшей мере с конца 2008 года). Усиление протекционизма, пусть и скрытое и официально отрицаемое и порицаемое, будет продолжаться до тех пор, пока не приведет к распаду единых глобальных рынков на макрорегионы — сравнительно обособленные рынки, то есть в первую очередь валютные и таможенные зоны. По мере своего разделения макрорегионы, как представляется, неизбежно вступят друг с другом в непримиримую и хаотическую конкуренцию по принципу «все против всех», более всего напоминающую реальность межвоенного периода.

Однако в этой вполне стройной и внутренне непротиворечивой картине в настоящее время все еще остается без ответа целый ряд принципиальных вопросов.

Прежде всего, до сих пор совершенно непонятно, в чем заключается наиболее вероятный, то есть базовый сценарий срыва человечества в предстоящую ему глобальную депрессию и, соответственно, распада единых глобальных рынков на макрорегионы. Пока представляется наиболее вероятным, что толчок этому срыву даст замедление развития Китая (а возможно, и его частичная деиндустриализация в случае бурного развития 3D-печати), скорее всего, до 4–5 % экономического роста в год, однако это лишь одно из довольно большого числа принципиально возможных предположений. Понимание же непосредственной причины предстоящего нам качественного перехода и, что представляется не менее важным с практической точки зрения, характера протекания этого перехода пока блистательным образом отсутствует.

Естественно, наиболее острым и пугающим вопросом является то, удастся ли в принципе разделить глобальный рынок (и, вероятно, списать при этом огромную массу безнадежных долгов развитых стран) без разжигания новой чудовищной мировой войны с новыми десятками, а то и сотнями миллионов или даже миллиардами жертв. Открытым остается вопрос и о реальной перспективе применения в этом случае ядерного оружия и других не менее страшных типов оружия массового поражения (включая не запрещаемое никакими конвенциями геофизическое, климатическое и тому подобные виды).

Без стремительной эскалации ставших привычными после уничтожения Советского Союза локальных войн и так называемых конфликтов малой интенсивности, похоже, человечеству уже не удалось обойтись. Однако, как цинично это ни звучало бы на фоне колоссальных страданий десятков миллионов людей, уже ставших жертвами такого рода конфликтов, по сравнению с перспективой новой мировой войны они представляются классическим «меньшим злом» и ужасно высокой, но при этом более чем приемлемой для остального, относительно благополучного человечества ценой.

Соответственно, вопрос о динамике, масштабах, а также характере и жертвах подобных локальных конфликтов также не имеет к настоящему времени не то что правдоподобных ответов, но даже внятной постановки. Не вызывает сомнений, что зоны этих конфликтов по-прежнему будут расширяться (хотя бы из-за общего растущего по мере усугубления глобального экономического кризиса неблагополучия и обострения конкуренции, сталкивающей все новые неразвитые общества в нищету и попросту лишающей их возможности нормального существования). Однако наиболее вероятные направления и скорость расширения этих конфликтов в целом также остаются пока загадкой. В частности, обрушение Украины в нынешнюю катастрофу стало такой же неожиданностью для наблюдателей, как и создание Исламского государства как политической и хозяйственной реальности после взятия Мосула, а до того — стремительное развитие войны в Сирии под воздействием международной террористической агрессии извне.

Полностью открытым и пока не поддающимся осмыслению остается и наиболее важный с практической точки зрения вопрос о границах распространения локальных конфликтов и гражданских войн.

Аналогичная, если не еще большая неопределенность существует во всем, что касается ожидаемого распада глобальных рынков. Масштаб и глубина этого уже начавшегося и вполне отчетливо наблюдаемого процесса пока остаются загадкой.