Не вызывает никакого обоснованного сомнения, что рынки мобильной связи и интернет-услуг, скорее всего, останутся глобальными, как и криминальные рынки, включая рынки нелегальных финансовых услуг, часть которых, подобно криптовалютам, будет обслуживать нужды глобального управляющего класса.
Вполне понятным представляется и уже фактически произошедшее разделение мира на зоны доллара, юаня и евро (ведущиеся с переменной интенсивностью с начала нулевых годов разговоры о необходимости создания зоны рубля, к сожалению, до сих пор остаются не более чем пустой болтовней, не подкрепленной какими бы то ни было серьезными организационными усилиями). Однако каким именно образом будут разделяться остальные глобальные рынки и будут ли существовать серьезные барьеры для движения рабочей силы, капиталов и даже товаров внутри тех же самых основных валютных зон, пока еще также совершенно неясно.
Нельзя исключить и того, что ликвидация в результате глобальной экономической катастрофы финансовой спекулятивной надстройки (по крайней мере в ее нынешнем абсурдно раздутом виде) приведет к восстановлению в той или иной форме золотого стандарта как некоторого надежного, понятного и достаточно стабильного фундамента хозяйственных отношений. Вполне возможно, что обеспечиваемая золотым стандартом защита от чрезмерных спекуляций покажется измученному ими человечеству (или какой-то его значительной части) неизмеримо более привлекательной, чем ограничиваемые им возможности быстрого наращивания деловой активности.
Крайне важным представляется и также остающийся открытым вопрос о географическом распределении и страновой локализации понятного огромного ущерба от срыва в глобальную депрессию.
Теоретически в наибольшей степени должно пострадать население именно развитых стран: чем выше комфорт, тем болезненнее переход в общежития, не говоря о бараках и землянках. Главное же заключается в том, что именно у этого населения (точнее, у все еще существующего среднего класса развитых стран) разрыв между зарабатываемыми разными способами доходами и текущим потреблением, пока компенсируемый продолжающимся наращиванием разнообразных долгов, является максимальным.
Однако в практической конкуренции эффективность и развитость общественных организмов проявляются, насколько можно судить, прежде всего в умении переложить свои проблемы на чужие плечи, заставить расплачиваться за свои грехи (начиная с переедания и в целом избыточного потребления) заведомо более слабые общества.
Мы вот уже полтора десятилетия наблюдаем, как благодаря филигранному управленческому мастерству и незамутненному стратегическому видению развитые страны (в первую очередь, разумеется, США) успешно избегают кажущегося неизбежным срыва всего мира в глобальную депрессию. Это избегание осуществляется жестокими мерами — за счет дестабилизации и погружения в кровавый хаос все новых и новых еще недавно вполне благополучных стран и даже целых регионов, однако само по себе оно представляется выдающимся, пускай и мрачным, торжеством человеческого гения и проявлением исключительной эффективности применяемых управленческих технологий.
Весьма вероятно, что и в условиях срыва в глобальную депрессию (которого, хочется надеяться, можно избегать еще достаточно долго, но все же ни в коем случае не бесконечно) развитые общества сумеют вновь, как это не раз бывало и в прошлые кризисы, переложить значительную часть своих потерь на остальной мир. В этом случае их некоторое обеднение (с сохранением основ социальной структуры и управляемости, что само по себе представляется важнейшей ценностью нашего тревожного будущего) будет сопровождаться не просто погружением в нищету, но и разрушением значительной части неразвитых экономик, их погружением в хаос и чудовищной дегуманизацией, расчеловечиванием соответствующих обществ.
2.4. Растворение личности в ноосфере?
В силу своей принципиальной новизны и удивительной мощности информационные технологии кардинальным образом меняют многое из того, что еще недавно казалось нам практически неизменным по своей природе.
В частности, весьма драматическим представляется изменение самого типа массовой человеческой личности, наблюдаемое в настоящее время, насколько можно судить, в первую очередь в результате систематического взаимодействия с компьютером в детстве, на этапе ее формирования.