Новая семья: Гостевой брак, лоскутная семья и другие форматы отношений в современном мире

Считать ли поцелуй, о котором мой муж никогда не узнает, изменой? А переписку с бывшим бойфрендом в соцсетях? А регистрацию в Tinder — для поддержания тонуса?

Дальше начинается серая зона, граничащая уже с минным полем.

Если я пойду на кофе или ланч с коллегой мужского пола, который мне небезразличен, — это окей? (Для меня — да, а вот для моего мужа с его консервативными установками — не уверена.) А если я встречусь с ним (или с условным новым знакомым из Tinder) вечером в баре, даже если между нами в итоге ничего не случится?

А если что-то все-таки случится? Где именно проходит эта роковая черта? Считать ли поцелуй или разовый секс, о котором мой муж, скорее всего, никогда не узнает, изменой? А переписку с бывшим бойфрендом в соцсетях? А регистрацию в Tinder — не с целью романа, а просто ради виртуального флирта для поддержания тонуса?

«Влюбляться в других мужчин и очаровываться ими было нельзя, а так хотелось еще нравиться и любить. Я обнаружила, что другие мужчины меня по-прежнему волнуют. Не знаю, чем это было вызвано, какими причинами. Может быть, мне не хватало мужа. А может, хватало, но другие мужчины все равно влекли и не замечать возбуждения собственного тела было невозможно. И муж тут был ни при чем. Такова была моя природа, мой темперамент.

Меня будоражили внимание и интерес ко мне чужих мужей. Между нами устанавливалась невидимая эмоциональная связь. Волнение с ними разделялось, но на этом я останавливалась, не решаясь на измену.

Не могу сказать, что сдерживала себя осознанно или как-то целенаправленно. Выбор скорее был навязан мне воспитанием и средой, в которой я выросла и находилась. Я стыдилась. Не хотела ранить мужа. Мои культурные нормы находились в постоянном конфликте с моими сексуальными потребностями. В голове жил запрет на измену, и когда я о ней помышляла, то в ответ неизменно возникало отчетливое ощущение — "я — плохая", поэтому мысли о сексуальной измене тут же гнала».

Ольга Дулепина,

«Больше двух: Полиамория, открытые отношения, альтернативная любовь»[95]

Дмитрий, 25-летний программист из Новосибирска, считает, что в XXI веке измена — это то, что не подпадает под договоренности. У большинства отношения по умолчанию предполагают моногамию — так, например, до недавнего времени было и в семье Дмитрия. Но супругам пришлось пересмотреть рамки дозволенного: у жены Дмитрия появилось увлечение на стороне. Она отправилась к психотерапевту и после нескольких сессий предложила мужу попробовать этичную немоногамию.

Дмитрий после довольно долгих раздумий согласился, хотя и не скрывает, что это решение далось ему нелегко. «Я не исключаю, что буду ревновать. Но я понимаю жену. Влюбляться — часть ее характера. Тем более что она бисексуальна. Сейчас мы только в начале пути и действуем очень аккуратно. Но отношения у нас стали более открытыми, доверительными. Наши новые договоренности дают нам обоим бо́льшую свободу — ведь можно жить в браке не как в тюрьме и не терять себя».

Мой собеседник живет и работает в Академгородке — там, по его словам, окружение довольно прогрессивное, в отличие от самого Новосибирска и тем более маленьких городов. Те, кто решается выйти за рамки общепринятого канона, находят единомышленников в интернете. Дмитрий с женой с некоторых пор состоят в одном из новосибирских полиаморных чатов. Большинство посетителей — супружеские пары 30–35 лет.

Двойное дно

В процессе изучения этой темы я обнаружила любопытный нюанс: во многих семьях инициатива «открыть» отношения принадлежит именно жене. Именно это произошло в союзе Кати и Артема. Социальному работнику и медсестре Кате — 28, врачу Артему — 31. Они родом из Нижнего Новгорода и на момент нашего интервью были женаты 6 лет. Несколько лет назад, перед пандемией, переехали в Германию — сначала в Баварию, а потом в Берлин, где Артем получил работу в одной из больниц.