Новая семья: Гостевой брак, лоскутная семья и другие форматы отношений в современном мире

Я его понимаю. За 10 лет жизни в Европе мне не привыкать, что каждый платит за себя, — даже если это свидание. Чемпионами по гендерному равноправию мне всегда казались голландцы — не зря именно с этой страной связано выражение Go Dutch, означающее «заплатить по отдельности». Но и для Швеции, первой в мире страны, которая еще в далеком 1974 году разрешила новоиспеченным отцам брать оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком, Мартин — совершенно обычный мужчина. Вынося за скобки старомодный джентльменский жест в адрес русской журналистки, он активно проповедует — и практикует — гендерное равноправие. Взвалил на себя значительную часть домашних обязанностей. Почти три года провел в декрете: не менее девяти месяцев отсидел дома с каждым из своих детей (их у него трое).

Впервые я нырнула в эту, показавшуюся мне тогда такой экзотической, шведскую гендерно-нейтральную реальность в 2004 году. Тогда я провела с местными мужчинами неделю, делая репортаж для журнала Marie Claire. Заголовок «Папа в декрете» мы тогда вынесли на обложку. Пару десятилетий назад эта фраза была весьма провокационной.

Хотя в России мужчины тоже давно могут брать отпуск по уходу за ребенком до достижения им трех лет (причем это засчитывается им как стаж), шведские папы-няньки показались мне инопланетянами. Сама я тогда не задумывалась о семье и не могла понять, завидую я их женам или сочувствую. Мужчина, долгие месяцы сидящий дома и меняющий младенцу памперсы, представлялся мне жителем перевернутого мира.

Помню, с одним из обитателей этого шведского Зазеркалья, 30-летним бухгалтером, который тогда сидел дома с годовалой и трехлетней дочками, я провела целый день. Устала я, как мне кажется, намного больше этого домашнего папы. «Папа, хочу пить!», «Папа, давай порисуем!», «Папа, хочу какать!», «Папа, живот болит!». Даже быть наблюдателем такой вот неусыпной заботы оказалось для меня делом крайне утомительным.

В следующий раз культурный шок у меня случился во время первой поездки в Германию. Я в спешке забежала в туалет в одном из мюнхенских ресторанов. Увидев там пеленальный столик, решила, что туалет женский. Моему удивлению не было предела, когда из кабинки вышел… мужчина! Туалет с пеленальным столиком оказался мужским.

Десять лет спустя, когда уже мой муж-немец направился менять памперс нашему новорожденному сыну, я тоже не могла сдержать смутную тревогу. А он уверен, что хочет и готов это делать? Он справится? Не станет ли этот памперс первым и последним на его отцовском поприще?..

Социальный рай

В Швеции родителям полагается 480 декретных дней[149] (в течение всего этого времени выплачивается не менее 80 % зарплаты). Причем каждый из родителей должен взять отпуск минимум на три месяца, а оставшиеся 300 дней можно разделить по желанию.

Но половина шведских пап — от дипломатов и топ-менеджеров до школьных учителей и рабочих — уходят в декрет не на три месяца, а как минимум на полгода. В целом отпуск по уходу за детьми в этой стране берут девять из десяти мужчин. Первые полгода с младенцем чаще сидит мать, а дальше эстафету подхватывает отец, быстро овладевая искусством подогревания бутылочек, варки каш и ночных подъемов к младенцу. В последние годы все больше отцов стремятся поделить декрет с матерями строго пополам или даже посидеть дома подольше, тем более что за такое геройство от государства полагается дополнительный финансовый бонус.

Первые полгода с младенцем чаще сидит мать, а дальше эстафету подхватывает отец, быстро овладевая искусством подогревания бутылочек, варки каш и ночных подъемов к младенцу.

Хотя геройством это давно не считается. Наоборот, на тех отцов, которые не рвутся брать отпуск по уходу за детьми, показывают пальцем — почти как на дезертиров.

Мартин из Стокгольма тоже был в декрете дольше своей жены и называет этот опыт бесценным: «Ребенок растет и развивается: учится ползать, потом ходить, потом говорить — и это происходит у тебя на глазах. Волшебство!» Я слушаю и снова удивляюсь: а может, он просто подзабыл или идеализирует? Бессонные ночи, детские истерики, хроническая усталость и отупение от череды одинаковых дней… Ведь его дети уже выросли — им сейчас 11, 15 и 17 лет. Я сбежала из декрета через полгода после рождения сына и вышла на работу со смесью облегчения и вины.

Мой собеседник, впрочем, хорошо понимает, о чем речь, — его жене такой же короткий, по полгода с каждым из детей, декрет дался нелегко. «Она у меня карьеристка, — с сочувствующей улыбкой докладывает Мартин, — и всегда работала и зарабатывала больше, чем я. На здоровье! У меня никогда не было карьерных амбиций. Предпринимателям, возможно, с декретом сложнее, я-то обычный наемный работник. А вот хозяйничать мне правда нравится. Жена сейчас работает в офисе по 60 часов в неделю, а я всего 35. У меня больше времени на дом и детей».