Новая сила

- И последний замечание, прежде чем мы расстанемся, Лорд Поттер, - оборачиваюсь и смотрю выжидающе на поникшего короля. Тот выглядел, будто смирился со своей участью. - Вы, скорее всего, атакуете Хогвартс, не так ли? Вы же понимаете, что означает Антимагичекая бомба в таком месте? Средоточие магических потоков, бушующих испокон веков исчезнет на пять минут. Уникальнейшие артефакты выйдут из строя. Некоторые - навсегда. Испортятся магические портреты, а призраки отойдут в мир иной. Великолепное звездное небо Большого Зала, зачарованное самими Основателями, перестанет существовать. Как представитель расы, небезразличной к подобным великим творениям, пусть нам и не принадлежащим, не могу не попытаться отговорить вас от подобного шага. Хогвартс не будет прежним.

Мне внезапно стало грустно-грустно. Сразу же вспомнилась счастливая улыбка Дамблдора, скрывающегося за краешком рамы. Выручай-комната, которая, уверен на все сто, не продолжит функционировать. Двигающиеся лестницы и Оживающие Доспехи. Удивительный кабинет астрономии и Распределяющая Шляпа. Останется просто пустой замок. И холодные голые камни, продуваемые сквозняками.

Но вместе с тем я ни секунды не сомневался в необходимости подобного шага. Ради высшей цели. Нельзя что-то получить, не пожертвовав чем-то иным. Перед глазами возникла ободряющая улыбка директора. Я должен.

- Погрузите устройство в надежное средство передвижения!

Гоблин с усилием хихикнул:

- Надеюсь, у вас есть товарный состав?

Антимагическая бомба и впрямь была несколько, мм... великоватой. Мягко говоря. Если выражаться цензурно.

Здоровенная штуковина шести метров в высоту и около десятка в ширину, весом порядка двух тонн.

- И как "ЭТО" допереть до школы?! - мой голос полон негодования.

- Вам виднее, - пожал плечами Яррогарр. - Вы заказали устройство - я его предоставил.

Сплюнув, я повелел оставить бомбу на месте. Что-нибудь придумаем - не впервой.

Но было ещё одно обстоятельство, которое рвануло струни души. И имя обстоятельству - Гермиона Грейнджер. Роковая шатенка продолжала сидеть взаперти. Её черты округлились и налились женственной полнотой. Животик скрывать стало невозможно, а я недоумевал: как-же не просек, глядя на столь воздушные и просторные наряды? Воистину, иногда мужчины слепы. Настолько, что иногда лучше сказать прямо, ну или, на крайний случай, отправить пронумерованный список претензий и пожеланий на почту.

Самое удручающее, что терапия пошла ей на пользу. Девушка словно очнулась. По словам Каркарова первые две недели до нее было не достучаться. Полнейшая апатия и потеря воли к жизни. Затем понемногу оттаяла, но ещё больше замкнулась. Ибо начала осознавать, ЧТО она совершила. Предала близких ей людей: друзей, товарищей и просто невинных прочих. Хотела продать человечество в руки чужой и алчной расы.

Раскаяние вещь полезная, но чудовищно тяжкая. Её то била истерика, извивая в конвульсиях, то нападала апатия. Гриффиндорка могла сутками лежать на спине, глядя в потолок, а из глаз непрестанным потоком лились слезы.

- Мне даже пришлось варить ей зелье Безразличия, чтобы не навредить ребенку, - сказал тогда мастер.

А пред роковой ночью она пришла. По словам Каркарова - кровь её чиста, сознание стало цельным, и она та же девушка, которой была до всех злополучных событий. Если не учитывать чудовищного опыта и пережитых страданий.

Признаться, я хотел избежать любых объяснений с нею. Конечно, разумом я понимал, но нутро клокотало от неприятия. Слишком ненавистным ярмом была привязка. Очень уж много зла принесло её предательство. Случившиеся беды и преступления по наводке гоблинов... Она всему первопричина. Гермиона. Красивая шатенка с большими карими глазами, светлой кожей. Умница, отличница и просто хороший друг. Ставшая особенно прелестной с округлым животиком. Глаз не оторвать.

На первый взгляд.

Если не знать, что ребенок - результат чудовищной лжи и часть плана по порабощению человечества. А её мокрые глазки - те самые, которые смотрели на меня с ледяным равнодушием и язвенной насмешкой. Обещая уничтожить, пусть только хозяева-гоблины прикажут.

Говорят, прощать нужно всех. Вот я и простил. Умом. Сказал себе - плевать, что было, я иду дальше и не вижу смысла платить ей той же монетой.

А на деле нутро выворачивалось, стоило только взглянуть на причину всех бед.

Гермиона все-таки пришла. Я вышел из спальни, оставив Беллатрису одну, и молча взирал на предательницу.

Она сбивчиво говорила что-то. Лепетала несуразицу, а слезы потоками лились из закрытых в отчаянии глаз.

- Гарри, прости меня! Я знаю, я не смею... мне нет прощения, и нет возможности искупить вину... Но я должна звать тебя вечно, и молить: прости меня!

Девушка рухнула на колени. Закрыв лицо ладонями, она стояла, покачиваясь, а рыдания терзали её. Не в силах смотреть на это зрелище рывком поднимаю её на ноги.