Новая Спящая Красавица

– Слезь с постели, немедленно! – хмурится дед, не зная, ругаться ему или смеяться оттого, что внук даже в любви оказался похож на него, враз очаровавшись красавицей. – Это талисман нашей семьи, а не твоя нянька!

– Я буду спать здесь, – заявляет малыш, уверенно и умиротворённо закрывая сонные глаза. – Мне с ней хорошо. Разве ты не чувствуешь, дедушка? Мы здесь дома.

Он-то чувствует. И понимает. Но то, что это говорит трёхлетний внук, всё переворачивает в нём. Фейерверком взрываются досада, осознание, что совершил ошибку, приведя мальчика так рано, ведь его сила делает его экзальтированным и сверхчувствительным… Но королю так хотелось поделиться с кем-то… А ещё… ярче всего и так глупо… вспыхивает обида на неё. Ведь она улыбается! Её губы дрогнули в нежной улыбке, когда мелкий положил голову на её плечо… Король готов поклясться хвостом дракона, что видел это… хоть и всего мгновенье.

Она никогда не улыбалась ему. Ни разу за всё это время. Никогда не дала понять, что его присутствие что-то значит для неё. Он задохнулся и вдруг почувствовал себя не воином и магом, взрослым мужчиной и королем, а кем-то, доселе совершенно неизвестным себе, уязвимым, растерянным, прятавшимся за всеми этими масками… Неужели он всё ещё её любит? Неужели до сих пор молит о прощении?

Мальчик дремал, обнимая принцессу, беспардонно смяв её парадную одежду, перемешав и растрепав длинные локоны… Тщательно завитые, они были уложены один к одному. И так уже многие, многие и бесконечно долгие годы… Перед этим ложем преклоняли колени сотни людей, а пацан всего-то скинул башмаки, чтобы устроиться с комфортом!

Король ухватил малыша за плечо и встряхнул, пробуждая:

– Амори, хватит!

Мальчик сонно завозился, глянул маетно из-под длинных ресниц. На белой непривычной коже красавицы явственно проступили красные пятна, там, где он слишком сильно сжимал пальцы, обнимая. Но она… всё равно улыбалась.

Король ощутил удар под дых. Так, словно кто-то осквернил алтарь. И что хуже – сумел похитить сиявшую на нём драгоценность. Это только его память. Его любовь. И его вина. Разве кто-нибудь в целом мире, тем более трёхлетний мальчишка, сумеет понять то, что связывает их двоих?

– Уходи, – процедил он, сдергивая сопротивляющегося внука с постели. – Уходи, Амори.

Тот непонимающе нахмурился спросонья, личико исказилось плаксивой гримасой:

– Дедушка?

Король легонько подтолкнул его к выходу, добавив в сердцах негромко, но решительно:

– И не приходи больше. Никогда.

Глаза мальчугана враз сделались огромными, больными, и из них брызнули… нет, не слезы, а искры первозданного первобытного волшебства.

Король не успел среагировать. А, может, и успел, но это оказалось бесполезно… В груди у него онемело, разлилась болезненная тяжесть, и сделать ещё один вдох оказалось уже не по силам…

Очаровательный малыш протопал обратно к кровати и быстро залез на неё, прижимаясь тёплым боком к девушке.

– Тётя моя, – прошептал он и смачно чмокнул её в щёку. – Я не уйду, – вздохнул умиротворенно и прошептал, смыкая глазки: – Спокойной ночи… тётя… дедушка.

Ни тётя, ни дедушка не ответили.

Красавица продолжала безмятежно улыбаться, паря в мирах, далёких от этого, а старый король, хрипя, лежал у подножия ступеней, не спуская угасающего взгляда с внука и девушки на кровати.

В нём больше не было обиды, не было даже недоумения и злости на мальчика… Последней мыслью было, что тот и в самом деле намного превосходит его магически, что он гениальный волшебник, и что нужно было уделять ему больше внимания, а из всех чувств осталось лишь… сожаление. И вот это сожаление и жгло его сильнее, чем огонь агранта и боль в сердце. Сожаление, что не он сейчас лежит рядом с красавицей на этом парадном, нелепом и одновременно печальном ложе, доверчиво прижимаясь головой к её плечу, жадно обнимая хрупкие плечи, ощущая щекой касание пышных волос…

Вслед за острым, убивающим сожалением пришла на излёте последней искры жизни наивная, но вдохновляющая надежда, что там, в иных мирах, он встретит её заплутавшую душу, и она наконец услышит его. И, может, даже простит.

***

– Марилена! – Амори вырвал меня из видения. Он осторожно сжал пальцы на моих плечах. – Ты в порядке?

– Относительном, – ответила я.

Немудрено, после подобных откровений. Догадывается ли он, что убил спонтанным выбросом магии собственного деда? Знает это наверняка? Или детская память милосердно стёрла это воспоминание, ведь ему было всего три года…

– Ты что-то видела? – догадался Амори.

– Тебя, – не стала лгать. – Ты был здесь ребёнком?

– Два раза, – кивнул король, даже не задумавшись. – Первый раз семья принесла меня к тебе сразу после рождения, был торжественный ритуал представления и благодарности. Этого я, разумеется, не помню. А второй раз… – Краткая, едва уловимая пауза. – Мой дед, Амори Первый, взял меня с собой.

Он замолчал, и я поторопила его:

– И что случилось в этот второй раз?