Новая Спящая Красавица

Будучи боевым магом колец, браслетов и ожерелий я не носила даже после окончания войны. Кольца мешали ворожить, вместо драгоценных браслетов руку, как правило, закрывал агрант, а ожерелья мне всегда казались подарком для наёмного убийцы: ведь так легко заколдовать их на удушение владелицы, а то и просто использовать как удавку, безо всякой магии.

От присланных из Дворца Принцессы венцов и диадем я отказалась: они принадлежали не мне, а какой-то другой, незнакомой мне женщине, пролежавшей полвека на королевском брачном ложе и этим прославившейся. А вот драгоценную заколку, подаренную королем и удачно дополнившую вечерний туалет, приняла, и это было на мне единственное украшение.

В покои Амори я пришла впервые. Магические способности никак себя не проявили, потому пришлось довольствоваться обычными наблюдениями.

Гостиная, которая сегодня выполняла и функции столовой, несла на себе отпечаток хозяина. Сдержанная лаконичность указывала на мужчину, а несомненная дороговизна отделки – на то, что этот мужчина король.

Мужской костюм, как и женский, претерпел изменения. Я раньше это отметила мимоходом, но сейчас имела возможность убедиться. Жюстокор стал короче, превратившись практически в куртку, а брюки, наоборот, длиннее, полностью закрыв ноги. Сшитый из бархатистой ткани благородного, темно-сливового цвета комплект удивительно шёл Амори. А вот белоснежная батистовая рубашка оказалась такой же неподвластной времени, как и я, только манжеты и жабо чуть потеряли в пышности.

Я не помнила, действительно ли любила тушеного ягнёнка и норбуннские овощи-бланше, но король уверял, что узнал это из хроник. Впрочем, блюда были приготовлены безукоризненно, и даже если я раньше была к ним равнодушна, то имела все основания полюбить.

Неспешная беседа, приятный мужчина, отсутствие слуг, вкусная еда… Всё шло идеально до того момента, как Амори обронил:

– Мастерицы закончили вышивку на твоём свадебном платье.

Простенькая такая фраза, но на меня подействовала как вылитый ушат холодной воды.

– Амори… – тут же отложила столовые приборы в сторону.

А король промокнул салфеткой рот, ополоснул в чаше с ароматизированной водой пальцы, тщательно обтер их, и после этого легко и стремительно опустился на одно колено, взяв мои ладони в свои.

Тролльи дети, он эту позу принимает так естественно, что меня ломает.

– Красавица, – невесомо коснулся губами моих пальцев. – Тебя никто не сможет любить так, как я. Ведь это я был с тобой последние годы, ради тебя я делал то, что делал… Всё для тебя.

Его глаза, изумительно прекрасные минуту назад, увлажнились бредовым, фанатичным блеском.

Ох, Амори, сказать ему прямо, что он ненормален?

Ну… а я? Я нормальная?

– Амори, – прервала поток слов и порхающих по коже поцелуев, – меня напрягает твоя одержимость.

– Тебе не о чем беспокоиться! Тебе некого бояться. Я всё для тебя сделаю, Марилена. Абсолютно всё, чтобы ты была со мной. И только со мной, – неожиданно добавил он глухо.

Последние слова упали пугающе и тяжело. Фамильные глаза Шамборов потемнели, словно безмятежное небо вдруг заволокло тучами – пасмурными, грозовыми, предупреждающими – и я напомнила себе, что передо мной маг, с детства способный убивать, просто сильно этого захотев.

– И я делал, Марилена, – в унисон моим мыслям продолжил король. – Я убивал, чтобы быть с тобой, я занял трон, чтобы быть с тобой, я созидал и разрушал ради тебя…

Полный мрак.

Его глаза напряженно следили за мной.

Соображать пришлось быстро. Как бы король не решил, что полудохлая покорная Марилена была предпочтительней, чем своенравная и живая. Уж если маг-отступник смог меня уделать, то для Амори отправить принцессу обратно в царство грёз труда не составит. А сам он с удовольствием продолжит медитативное бдение у моей постели, похоже, это стало для него нормой.

Тролльи дети, не хотелось бы провести и следующие шестьдесят лет бесчувственной куклой…

– Амори, – я вымучила улыбку в виде тактического отступления. – Я уже не та крутая волшебница, которой ты поклонялся…

– Не скажи, – усмехнулся он. – Знаешь, какое самое распространённое женское имя в Атлионе? Марилена. Тридцать лет назад мой отец захотел это отрегулировать и издал указ, в котором под угрозой магической проверки запретил давать это имя тем, кто родился без благословения принцессы Гортенхеймской. Только девочки, чьи родители были уверены в помощи покровительницы, имели право зваться Мариленами.

Король осторожно прижал мою ладонь к своей щеке и зажмурился от блаженства.

– Это, конечно, трудно доказать или опровергнуть. Но по последней переписи каждая четвертая девочка или женщина в возрасте до тридцати лет носит это имя. Ты понимаешь, что это значит? – спросил он притихшую, оглушенную меня. – Марилен полно не только в Атлионе, Норбунне и Гортенхейме. За последнее десятилетие они появились в Синтерии и даже в Варгъярде. Ты помогла им всем, красавица.

– Это… никак не проверить, сам сказал, – я отвела потрясенный взгляд.