Новая Ты

Леонард Карр – хороший коп. Он говорит, я слишком умен, чтобы пытаться подловить меня на оговорке. И постоянно пытается, надеясь, что я расслаблюсь и выдам себя. У него есть дети, должен бы понимать… Что поделаешь, человеку свойственно ошибаться.

После обеда он возвращается в комнату без окон, где проходят наши беседы. Предлагает мне воду и закидывает ноги на стол.

– «Волк с Уолл-стрит» – классный фильм, да?

Что-то чересчур он энергичный. Не нравится мне это. Я не удерживаюсь и смотрю в камеру, в недремлющее стеклянное око, которое следит за мной каждый день, с утра до вечера, и ждет, когда же я оступлюсь. Эдмунд легонько подталкивает меня ногой – напоминает, чтобы я сохранял спокойствие. Детектив Карр явно что-то разнюхал.

– Помнишь сцену с золотой рыбкой? – спрашивает он. – Надо же было такое придумать! Просто и гениально! Я никогда такого не видел. А ты?

– Тоже не видел.

К чему он клонит? И что он знает? Хочется пить, но я не притронусь к его бутылке.

– Никогда?

– Никогда.

Вскрыть бы его череп и заглянуть туда, чтобы уже прекратить бессмысленную болтовню и вернуться к нормальной жизни.

– Даже в Кабо-Сан-Лукасе? – уточняет он.

Я смотрю на Эдмунда. Он кивает.

– Даже там. Я не видел, чтобы кто-то ел золотых рыбок в Кабо-Сан-Лукасе.

Финчер! Черт! Что им известно? Мое сердце заходится. Я приказываю ему сбавить обороты, а оно не слушается. Я не могу приказывать своему сердцу. Никто не может.

Детектив Карр кивает. Мучает меня. Потирает шею.

– Как поживает твой друг Брайан?

Капитан, мать его, Дейв, будь он неладен! Я сглатываю.

– Нормально.

– Похоже, он тусовщик. Такой, знаешь, отвязный парень, который может и рыбку живьем проглотить, да?

– Не знаю.

Детектив Карр разглядывает стену. Эдмунд пялится на меня. Повисает молчание. Капитан – бесстрашный человек. «Правила есть правила, Джо». Ага. Когда копы спросили его про нашу поездку в Кабо, он выложил все, не забыв и про моего вымышленного друга Брайана, которого я выдумал, чтобы получить ключи от лодки. И теперь копы ищут его: проверяют списки авиапассажиров и американских граждан, пересекших мексиканскую границу. Брайана они не найдут, зато наверняка заметят некоего офицера Робина Финчера, который как раз в эти дни прилетел в Кабо и домой уже не вернулся. Я люблю Лав, но это, черт возьми, Америка, и если они заподозрят, что я убил копа, то мне крышка. Полиция своих не бросает. Они, мать их, семья.

– Где ты с ним познакомился?

– На вечеринке.

– У Хендерсона?

Выкуси, сволочь!

– Нет.

Естественно, они выяснили, что я был тогда у него в доме (чертов «Ютьюб»!), и заподозрили неладное. Раскопать ничего не смогли и теперь постоянно поминают его к месту и не к месту.

– Похоже, не слишком-то вы с ним близко общаетесь…

– Так и есть.

Время здесь тянется медленно. Ну ничего, когда придется укачивать малыша, я не стану жаловаться – выдержка у меня будет железная.

– За что Лав его так ненавидит?

– А?

Черт! Я облажался – вижу это по его улыбке.

– Ее сейчас допрашивают, Джо: с кем ты общался, с кем дружил…

– Я не знаю, почему она его ненавидит.

В детстве я смотрел шоу, где молодоженам задавали вопросы на знание партнера. Но, черт возьми, это нечестно. На кону не отпуск в Кабо, а моя жизнь, мое право воспитывать своего ребенка. Мы с Лав не подписывались на этот балаган.

– Попробуй предположить, – просит детектив.

Ему приходит сообщение. Карр читает его.

– А? – передразнивает он меня.

Чертов сукин сын!

– Джо, ты можешь не отвечать, – напоминает Эдмунд.

Он ошибается. На этот вопрос я должен ответить. Детектив Карр так легко не сдастся, и тогда мне придется забыть о любви. И моего ребенка будет растить Майло.

Мозг кипит. Я выдумал Брайана. Его просто не существует – в отличие от ответа Лав. Что она написала? Чувствую себя как малыш на финале детской телевикторины в фильме «Магнолия» и боюсь, как он, не выдержать напряжения. И детектив это видит. Он кидает телефон на стол, словно горсть земли на мой гроб.

– Пить хочешь? – спрашивает и подвигает мне бутылку. – Держи. Не бойся, я ничего туда не подсыпал.

Вскидываю на него взгляд. Черт! Опять не сдержался. Я сам рою себе могилу. Он знает про кактус? В доме была камера? Дрон в небе?

– Когда Лав познакомилась с Брайаном? Перед съемками? Или уже в Палм-Спрингс?

А вдруг он врет и Лав отказалась отвечать? Вдруг она играет по тем же правилам, что и я? Пытаюсь представить себя на ее месте, но сердце только пуще бьется. Если б можно было вынуть его из груди и носить за собой в чемодане… Если бы можно было заставить тело не отзываться на его бешеную скачку: запретить порам выделять пот, зрачкам – предательски сжиматься от злобы и расширяться от страха… Я не могу их контролировать.

Детектив Карр вновь закидывает ноги на стол.

– Джо, как фамилия Брайана? Лав не может вспомнить. А ты?

Эдмунд смотрит на меня многозначительно.

– Нет. Я тоже не помню.