Новая Ты

– Меня здесь ничего не напрягает. Просто решил тебя подколоть.

Объяснений я не требую: если человеку есть что рассказать, он сам начнет разговор. Так и происходит. Лав заявляет, что терпеть не может оральный секс. Ее мать никогда не делала отцу минет; она считает, что если мужчина любит женщину по-настоящему, ему это не нужно.

– Вы обсуждаете такие темы? – удивляюсь я.

– У нас нет секретов.

– Ого!

– Что?

– Ничего.

– Джо…

– Просто твои родители стали встречаться еще в школе, а это значит, что твоему отцу ни разу в жизни не делали минет… Поверить не могу!

– Подожди, – говорит Лав и рассказывает про вечеринку, которую устроили им родители на шестнадцать лет – друзья, веселье, толпа гостей, все по высшему разряду. Ей подарили лошадь, а брату – сеанс массажа.

– Когда Форти вернулся домой, на нем лица не было. Я стала допытываться, что произошло. Он как мог отнекивался, но я настояла.

– И?..

– Оказалось, что массажистка ему отсосала. И сообщила, что наш отец приходит к ней за тем же самым раз в неделю.

– Хреново.

Лав пожимает плечами и говорит, что готова хоть целый день играть со мной в «Джо сказал», только без оральных ласк.

– Тебя наверняка интересует, делала ли я это Бреду или Трею. Нет, не делала.

– Все люди разные, – предпринимаю я последнюю попытку. – То, что не нравится твоей матери, вполне может понравиться тебе.

Лав заявляет, что ей уже тридцать пять лет и она прекрасно знает, что ей нравится. Целует меня и предлагает заказать завтрак. Мы выбираем яйца бенедикт, кофе и блинчики, оба заглядываемся на фирменный коктейль «Мимоза», но в его состав входит шампанское, а эту тему лучше не поднимать. Говорю Лав, что она мне нравится. Отвечает тем же.

Ныряем в постель и не выныриваем, пока не приносят завтрак. Потом – небольшой перерыв и снова секс. Подумываем спуститься в сад – и все же остаемся в номере. Снова секс. Потом вместе принимаем ванну, смотрим кино. Ужин, секс, «Джо сказал», «Лав сказала». К номеру приставлен дворецкий, Лав отправляет ему сообщение, и он является с двумя гигантскими бургерами. Валяемся в кровати, смотрим телик. Когда начинается «Война невест», она вдруг заявляет, что не изменяла ни одному из своих мужей. Я говорю, что тоже никогда никому не изменял.

– Ты ведь не был женат?

– Не был, – отвечаю я и понимаю, что не хочу даже вспоминать про Эми и Бек. Не хочу никого искать. Хочу забыться и отдохнуть. В этой комнате, в этой постели меня даже почти не тревожат мысли о кружке с мочой, оставленной на Род-Айленде. Будто за дверью стоят невидимые стражи, которые берегут нас и никому не выдадут наши ДНК и наше прошлое.

Я не знаю, сколько минуло времени: день, два… Лав – это наркотик. Чем больше она рассказывает о своей жизни, тем меньше мне хочется делится своими историями, настолько они кажутся мелкими и неприглядными.

– Ладно, – соглашается она, – потом расскажешь, если захочешь.

Лав не давит и не настаивает. С ней даже «Коктейль» смотреть приятно – не то что с Эми. Она ценит «Ханну и ее сестер» и обожает «Преступления и проступки». Я уже начинаю думать, что она идеальна, когда вдруг раздается заглавная песня из «Грязных танцев», и Лав аж подскакивает от радости. И до нуля убирает громкость.

– Я его наизусть знаю. Могу смотреть даже без звука, – говорит она.

Я закрываю ей ладонью глаза и спрашиваю, сможет ли она смотреть его и без картинки. Лав хохочет, а я покрываю поцелуями ее колени, локти, бедра. Запрет не нарушаю, но она кончает и без этого. И с удивлением признается, что раньше такого не бывало. А я спрашиваю, есть ли в отеле бассейн.

Конечно есть. Мистер Муни был чертовски неправ: он совсем не холодный и не грязный. А манящий и сладостный, как вагина. Мой телефон падает в него, и Лав ныряет на самое дно. И отдает своему дворецкому, чтобы тот положил его в рис на просушку. А меня подмывает сказать, чтобы он вообще его выбросил. Лав говорит: это знак – надо обо всем забыть и расслабиться. А я уже и не помню ничего, что было до нашей встречи, в прошлой жизни.

Раньше мужчины шли на запад, дробили камни, просеивали песок в надежде увидеть драгоценный блеск, почувствовать приятную тяжесть золота в ладони. И мне пришлось пройти через многое, но я ни о чем не жалею, потому что это привело меня к Любви.

20

Даже не знаю, что мне нравится больше: здешняя кровать, шелковые простыни, вид из окна, терраса или тосты с джемом, которые ждали на столе, когда я проснулся. «Шато Мармон» – как Диснейленд для взрослых, место, где сбываются все желания. Про телефон и спрашивать не пришлось – он лежал в маленькой корзинке рядом со свежими булочками и серебряным кофейником. Лав еще спит. Я накидываю халат, наливаю кофе, беру тост и выхожу на террасу.