Новая весна

— Она — свет и путь…

Хазефен Муери отзывался вместе с другими, старательно повторяя фразы, когда было нужно; но в этот день слова звучали лишь как пустые формулировки. Возможно, они были такими всегда. Это предполагало с его стороны религиозную беседу: он никогда это полностью не осознавал сам. Каким-то образом он заставил себя думать, что чувствовал мерцание кого-то более великого, чем он, чего-то, что могло охватить его. Скорее всего, так и было. В любом случае его разум и душа теперь находились где-то еще. Он не мог думать ни о ком другом, кроме как о Фа-Кимниболе, который, овеянный славой, проезжал по северным земледельческим районам города, возвращаясь с войны в некотором роде с победой.

Победой? Да что он сделал? Разгромил джиков? Убил Королеву? Все это было невозможно. Правда, слава сопровождала его: война закончилась, мир установлен. Героическими усилиями Фа-Кимнибола и Нилли Аруиланы и так далее, и так далее…

Это раздражало Хазефена Муери больше всего — благодаря странной насмешке судьбы, недосягаемая Нилли Аруилана стала супругой кровного брата своего же отца, человека, которого в Доинно Хазефен Муери ненавидел больше всех. Его шокировала одна только мысль об этом супружестве. Его руки на ее бедрах, груди. Их органы осязания в самом тесном…

Нет. Надо остановиться.

Он приказал себе не думать об этом. Это приведет лишь к самоистязанию и отчаянию. Он старался восстановить внутреннее равновесие. Но несмотря на все усилия, спокойствие не приходило. Его разум бешено кружился. Было дурно с ее стороны отдаваться джикскому эмиссару, но затем сменить Кандалимона на Фа-Кимнибола!.. Это было непостижимо, немыслимо. Этот огромный неотесанный силач! К тому же ее родственник.

Хазефен Муери прикрыл глаза и попытался думать о Королеве — вселюбягцей, доброжелательной Королеве, — отгоняя от себя мучительные видения о Нилли и Фа-Кимниболе. Но он не мог сосредоточиться на том, что говорил мальчик-жрец. Теперь все это казалось ему пустыми звуками — священной белибердой, дьявольской магической чушью.

«Наверное, я никогда не верил в это, — подумал он. — Любовь Королевы? Что это за безумие?

Что если я приходил сюда только из-за чувства вины, пытаясь искупить содеянное с Кандалимоном?»

Эта мысль испугала его: неужели это так? Его затрясло.

К нему наклонился Чевкиджа Эйм и пробормотал.

— Тикхарейн Туэрб просит вас задержаться после службы.

Хазефен Муери заморгал и обернулся:

— Зачем?

Капитан стражи лишь пожал плечами:

— Он не сказал. Но мы не должны сношаться после окончания службы — просто задержаться.

— Она — суть и содержание, — взывал Тикхарейн Туэрб.

— Она — суть и содержание, — отозвалось собрание.

Хазефен Муери заставил себя проблеять отзыв вместе с другими.

Теперь он немного успокоился: Чевкиджа Эйм, потревожив его подобным образом, отвлек от мрачных мыслей. Но он забеспокоился оттого, что молитва все не кончалась. Очень скоро он должен был присутствовать на приветственной церемонии — в связи с возвращением героев соберется весь Президиум. Как бы ни претила эта перспектива, он не осмелится пропустить ее, или все посчитают, что он слишком озлоблен, чтобы прийти, а это повлечет за собой неприятности. Но если Тикхарейн Туэрб не поторопится…

Правда, в скором времени служба закончилась обычным массовым сношением. Верующие, осуществив высшее единение, молча покинули помещение.

Хазефен Муери и Чевкиджа Эйм поднялись и подошли к алтарю, где их поджидал Тикхарейн Туэрб.

Глаза мальчика в тот день сверкали яростней, чем обычно, его мех взмок от напряжения.

— Все как раз так, как я говорил во время службы, — обратился он к Хазефену Муери. — Это день, когда снимаются все запреты, это день Королевы. А вы оба — ее оружие.

Хазефен Муери нахмурился:

— Я не понимаю.

— Принц Фа-Кимнибол опозорил Королеву. Виновный в убийстве святого Кандалимона, теперь он покусился на святыню Гнезда всех Гнезд и попытался навязать ей свою волю. За этот и другие грехи Королева приговорила его к смерти. Приговор будет исполнен сегодня, Хазефен Муери.

Дыхание покинуло принца, словно кто-то проткнул его насквозь.

— Вы нанесете ему удар в самое сердце, когда его будут приветствовать. А вы, Чевкиджа Эйм… вы в это же время убьете Таниану.

С трудом верилось, что этому маленькому дьяволу всего лишь десять или двенадцать лет.

— На трибуне? — уточнил обескураженный Хазефен Муери.

— Да, на виду у всех — это послужит сигналом. Потом восстанет народ и уничтожит остальных представителей знати до того, как они поймут, что происходит. Должна исчезнуть вся правящая каста, все угнетатели, все враги Королевы — Стэйп, Чамрик Гамадель, Пьют Кжай, Нилли Аруилана — все. В одно мгновение. От Президиума в живых останетесь только вы, Хазефен Муери. — Тикхарейн Туэрб кровожадно оскалился. — При новом порядке вы станете здесь Гнездо-королем. А Чевкиджа Эйм — Гнездо-стражем.

— Гнездо-королем? — глухо переспросил Хазефен Муери. — Я стану Гнездо-королем?