Новая весна

Сам Лан, когда ему было восемь лет, постигал ко’ди и узнавал, с чем ему придется столкнуться, когда он впервые попадет в Запустение. Тогда же он начал учиться тому, как убивать голыми руками. Пусть у Дайрика будет в детстве больше счастья – и пусть ему как можно позже придется задуматься о смерти.

Воспряв духом, Дайрик закидал Лана новыми вопросами, хотя на сей раз у него хватило терпения дожидаться ответов. Дай пытливому пареньку волю, он не отстал бы от Лана, пока не выспросил бы все и об Айил, и о чудесах и диковинах огромных городов на юге, таких как Тар Валон и Фар Мэддинг. Судя по всему, ему не верилось, что по размерам Чачин им обоим ничуть не уступает. Наконец отец прервал казавшийся нескончаемым поток расспросов.

– Попозже лорд Мандрагоран расскажет тебе обо всем, что твоя душа пожелает, – сказал Брис сыну. – Но ему здесь еще кое с кем нужно встретиться. Так что ступай к госпоже Тувал и садись за книги.

Когда в сопровождении Бриса Лан пересекал зал, выложенный красно-белыми плитками, ему показалось, будто все присутствующие в ожидании чего-то затаили дыхание.

Эдейн была такой же, какой ее помнил Лан. Пусть старше на десять лет, с поседевшими прядями на висках и новыми морщинками у глаз, но эти большие темные глаза захватили его. Ее ки’сайн по-прежнему был белого вдовьего цвета, и ее волосы черными волнами ниспадали ниже талии. Эдейн облачилась в красное шелковое платье в доманийском стиле, облегающее и почти прозрачное. Она была прекрасна – и даже не пыталась этого скрывать. Лан невозмутимо поклонился ей.

Какое-то мгновение Эдейн просто смотрела на Лана, холодно и оценивающе.

– Было бы... проще, если бы ты пришел ко мне, – тихо произнесла она. Ее будто не волновало, что эти слова слышал Брис. А потом Эдейн грациозно опустилась на колени перед потрясенным Ланом и взяла его ладони в свои. – Именем Света, – громким чистым голосом заговорила она, – я, Эдейн ти Гемаллен Аррел, клянусь в верности ал’Лану Мандрагорану, Повелителю Семи Башен, Лорду Озерному, истинному Клинку Малкир. Да рассечет он Тень!

Даже Брис выглядел ошеломленным. В оглушительной тишине Эдейн поцеловала пальцы Лана, затем со всех сторон раздались приветственные кличи. Кричали «Золотой Журавль!» и даже «Кандор вместе с Малкир!»

От криков Лан очнулся, высвободил руки и поднял Эдейн на ноги.

– Миледи... – начал он тихим, срывающимся голосом. – Нет короля Малкир. Великие Лорды не бросали свои жезлы.

Она приложила ладонь к его губам. Такую теплую ладонь.

– Из пятерых оставшихся в живых трое находятся в этом зале, – сказала Эдейн. – Спросить у них, какой выбор они сделают? Пусть свершится то, что должно.

И затем она отступила, растворилась среди тех, кто радостно кинулся к Лану с поздравлениями, – тех, кто, позволь им Лан, готов был немедленно принести ему клятву верности.

Лана выручил Брис. Взяв его за локоть, принц увлек Лана на длинную, обрамленную каменными перилами галерею. Внизу, сотнях в двух футов, виднелись городские крыши. На эту галерею над обрывом Брис удалялся, когда хотел уединиться или побеседовать с кем-то с глазу на глаз; всем это было известно, и поэтому никто не осмелился идти следом. На галерею вела одна-единственная дверь, окна сюда не выходили и из дворца не доносилось ни звука. Брис с Ланом принялись неспешно прохаживаться по галерее, заложив руки за спину.

– Знай я, что она затеяла, – промолвил Брис, – я бы никогда не принял ее в качестве гостьи. Если тебе угодно, я дам ей понять, что ее пребывание тут нежелательно, и откажу в гостеприимстве. Эй, не смотри так на меня. Я достаточно осведомлен в обычаях Малкири, чтобы не нанести оскорбления. Она весьма ловко загнала тебя в угол, заколотила в ящик, куда ты, насколько я понимаю, сам ни за что бы не залез.

Брис понимал намного меньше, чем предполагал. Однако, сколь бы учтивы ни были слова, отказ в гостеприимстве все равно стал бы смертельным оскорблением.

– «Время точит даже горы», – процитировал поговорку Лан. Он был не уверен, удастся ли теперь избежать того, чтобы возглавить войско для похода в Запустение. Не был уверен, хочет ли он этого избежать. Все эти мужчины и женщины помнят о Малкир. Малкир достойна о себе памяти. Но какой ценой?

– Что ты будешь делать? – без околичностей спросил Брис. Вопрос был прост и задан впрямую, но ответить на него было очень непросто.

– Не знаю, – ответил Лан. Она выиграла поединок, но легкость одержанной ею победы оглушила его. Грозный противник – женщина, которая носит в прическе частицу твоей души.