– Тогда уже поздно бить тревогу и нет времени оповещать стражу. Лан, у нас нет против нее никаких доказательств. Подозрения – против слова Айз Седай. – Лан сердито вскинул голову и прорычал что-то об Айз Седай, что Морейн предпочла пропустить мимо ушей. Ей бы заставить его поплатиться за этакие слова, но и на это нет времени. – Проведи меня на ту галерею, Лан. Предоставь Айз Седай разобраться с Айз Седай. И лучше поторопиться. – Если Мериан и станет тратить время на слова, то разговор у нее, как подозревала Морейн, надолго не затянется.
Лан мешкать не стал, его длинные ноги так и мелькали. Морейн лишь оставалось подобрать юбки повыше, открыв всем взорам обтянутые чулками ноги, и припустить за Ланом, не обращая внимания на изумленные взгляды и ворчание слуг и прочего люда в коридорах и вознося хвалу Свету, что Лан не обгоняет ее. На бегу Морейн открыла себя потоку Силы, пока затопившие ее сладость и удовольствие не подобрались вплотную к грани боли. Еще она старалась прикинуть, как поступит, что вообще она способна сделать против женщины, существенно превосходящей ее потенциалом, против женщины, которая стала Айз Седай за столетие до рождения прабабушки Морейн. Ей очень не хотелось чувствовать себя такой испуганной. И еще она пожалела, что рядом нет Суан.
Сумасшедшая погоня вела Морейн через сверкающие величественные покои, через высокие коридоры, мимо рядов мраморных статуй, и внезапно дворцовый шум стих позади, и Морейн, вслед за Ланом, оказалась на длинном просторном балконе двадцати шагов шириной, откуда открывался незабываемый вид на городские кварталы. За каменными перилами, далеко внизу виднелись крыши домов. Грозовыми порывами, дергая за юбки, налетал холодный ветер. И здесь была Мериан, ее окружало свечение
– ...и как бы мне удалось привести к вам лорда Дайрика без отца, – капризным тоном говорила Изелле. – Конечно, больше никто не знает, но зачем?..
Сплетя щит из Духа, Морейн обрушила его на Мериан, вложив в бросок всю свою Силу, что сумела собрать, в отчаянной попытке отсечь ее от Источника. Щит ударил и... раскололся. Мериан оказалась слишком сильна, и Силы она зачерпнула почти до пределов своих возможностей.
Морейн знала, что застала Голубую – нет, Черную – сестру врасплох, но Мериан и бровью не повела.
– Очень хорошо, Рин, что ты убил шпиона, – безмятежно промолвила она, одновременно заткнув Изелле рот сплетенным из Воздуха кляпом и стянув девушку невидимыми путами. Та даже пошевелиться не могла и лишь вращала выпученными глазами. – Посмотрим, справишься ли ты на этот раз с юнцом. Не ты ли говорил, что твой меч – лучший?
Все случилось будто в одно мгновение. Ощерившись, Рин кинулся вперед, колокольчики в его косицах тихонько тренькнули. Лан едва успел обнажить свой меч, встречая атаку. И еще сталь не зазвенела о сталь, как Мериан ударила Морейн тем же плетением, которое использовала та, но куда более мощным. С ужасом Морейн поняла, что у Мериан достаточно сил, чтобы отсечь ее, хотя она и зачерпнула столько
– Что-то, Морейн, ты чересчур часто попадаешься на глаза, – промолвила Мериан, словно бы они вели пустую болтовню. Да и вид у Черной сестры был такой же – безмятежный и по-матерински спокойный; казалось, она ничуть не взволнована. – Боюсь, придется спросить тебя, почему и зачем. – Морейн только-только исхитрилась рассечь плетение Огня, которое иначе спалило бы на ней одежду и наверняка обожгло бы все тело. Мериан же улыбнулась – так мать лукаво улыбается дочери, когда той случается влипнуть в какую-нибудь историю. – Не беспокойся, дитя мое. Я Исцелю тебя, чтобы ты ответила на мои вопросы. И ты ответишь, уверяю тебя. Отсюда твоих воплей никто не услышит.
Если у Морейн и оставались какие-то сомнения в том, что Мериан из Черной Айя, последнее плетение из Огня начисто уничтожило их. В следующие мгновения она получила и другие подтверждения – от новых плетений Мериан по платью Морейн забегали искры, а волосы ее встали дыбом; очередная атака Черной сестры заставила Морейн судорожно глотать вдруг исчезнувший воздух. Иных плетений Морейн не могла распознать, но эти жгуты потоков, доберись они до нее, наверняка переломали бы ей кости или пустили бы кровь, не сумей она рассечь их...