Новая весна

Кто-то должен будет встретиться с каждой из этих женщин и подробнее их расспросить, осторожно и тщательно выбирая слова. Морейн прикидывала в уме, как бы подобрать вопросы так, чтобы выпытать необходимые сведения и при этом не выдать истинной цели. Стоит заронить в душу матери подозрения, и она солжет снова. И скорее всего, поспешит сбежать, как только тот, кто спрашивает, повернется к ней спиной. Это будет Игрой Домов, а ставкой в ней станет целый мир. Не то чтобы ей нравилась эта задача, но разве можно удержаться и не дать волю воображению?

Помимо всего прочего утро ознаменовалось появлением Тамры, которая вошла быстрой походкой как раз в тот момент, когда Морейн прятала свою книжечку с новым именем обратно в поясной кошель. Девушка попыталась замаскировать это движение, выдав его за часть излишне неуклюжего реверанса, якобы вызванного удивлением. Морейн решила, что у нее получилось неплохо, однако все же затаила дыхание под изучающим взглядом Амерлин. Заметила ли та книжечку? Внезапно все рассуждения Суан о том, что получить прощение проще, чем разрешение, показались ей чересчур хрупкими. Если их раскроют, им не будет ни того ни другого. Скорее всего, если их тайну раскроют, им грозит ссылка – работа от рассвета до заката на какой-нибудь отдаленной ферме, отлучение от подруг и учебы, запрет на пользование Силой. Для послушниц и Принятых это было предпоследней мерой наказания и последним шансом научиться достойному поведению; после этого отсылали из Башни уже насовсем. И что гораздо хуже волдырей на ладонях, в этом случае Морейн и Суан, несомненно, будут отстранены от поисков ребенка навсегда.

– Мне казалось, вчерашний день должен был удовлетворить вашу потребность в скучной работе, – произнесла, наконец, Тамра, и Морейн вздохнула свободней. – Особенно это относится к тебе, Суан.

Суан редко краснела, однако при этих словах Амерлин ее лицо вспыхнуло. Все знали, как она не любит канцелярскую работу. Переписывание чего-либо было наказанием, которого она больше всего боялась.

– Работа со списками помогает мне собраться с мыслями, Мать, – вставила Морейн. Стоило только начать говорить двусмысленности, как каждый ответ выходил все легче и легче, даже в разговоре с Престолом Амерлин.

На самом деле, невзирая на списки, прежние мысли возникали у нее в голове, причем в самый неподходящий момент. Мысли о ребенке на снегу и о мужчине без лица. И ничуть не менее зловещие – о Солнечном Троне. Ей очень хотелось попросить Тамру повременить с этим планом, однако она понимала, что просьбы бесполезны. Башня столь же неумолима в своих плетениях, сколь само Колесо Времени. В обоих случаях нитями служили человеческие жизни, и в обоих случаях сплетенный узор имел большее значение, нежели каждая нить в отдельности.

– Хорошо, хорошо, дитя мое. Смотри только, чтобы твоя учеба не пострадала. – Тамра вручила ей сложенную бумагу, запечатанную зеленым воском, которую Морейн вначале не заметила. – Отнеси это Керене Нагаши. Она должна быть в своих апартаментах. Не отдавай никому, кроме нее. – Словно Морейн способна на такое!

Некоторые из Принятых жаловались – очень тихо и с глазу на глаз, – когда им приходилось взбираться по широким коридорам, спиралями пронизывавшим Башню. Но Морейн радовалась любому поручению, благодаря которому могла попасть туда, где размещались Айя. Даже если для этого требовалось лезть почти на самый верх. Глядя, как живут люди, можно немало о них узнать. Даже Айз Седай в обыденной жизни позволяли себе несколько расслабиться. Немного, но достаточно для того, кто умеет слушать и наблюдать.

Части Башни, отведенные разным Айя, количеством и расположением комнат не отличались, но в осталном были совершенно не похожи друг на друга. Изображения мечей в натуральную величину были запечатлены на каждой из огромных белых плит, которыми были выложены полы Зеленой Айя. Здесь встречались мечи двух дюжин различных типов – обоюдоострых и с односторонней заточкой, изогнутых и прямых. На каждой двери, выходящей в широкие коридоры, был вырезан поднятый меч, позолоченный – у Восседающих, посеребренный – у остальных. Гобелены, висевшие на стенах между позолоченными светильниками, основания которых были выполнены в виде составленных вместе алебард, представляли на суд зрителя батальные сцены: несущиеся во весь опор всадники, битвы, подвиги в обороне. Помимо этого стены украшали древние боевые знамена стран, давно исчезнувших с лица земли, часто изорванные и покрытые пятнами; они сохранялись на протяжении многих веков лишь благодаря плетениям Единой Силы. Со времен Троллоковых Войн ни одна Айз Седай не участвовала в сражениях, но когда наступит Последняя Битва, Боевая Айя пойдет в бой впереди всех. До тех пор пока это время не настало, Зеленые сестры боролись за справедливость там, где зачастую она могла восторжествовать лишь благодаря мечам их Стражей. Этим им приходилось заниматься в ожидании Тармон Гай’дон.