Новая женщина, или Кругосветка на колесах

Меня часто спрашивают про детство и что потом было. Я отлично все подробности помню. Ведь людей всегда интересуют подробности, верно? Так вот, сама я с юга, училась в школе-интернате при католической миссии. В шестнадцать влюбилась в мужчину старше меня. Он уже взрослый был, ну вы понимаете, миндалем в сахаре угощал. Предложил жениться, и однажды ночью я сбежала с ним в чем была. Мы поженились, и я была счастлива, но недолго. Он был вечно чем-то недоволен и стал меня бить. Я расстроилась и уехала к матери в деревню. Мать хотела отправить меня обратно в школу, но туда замужних не берут. Потом муж прислал за мной своего брата с письмом, обещал исправиться, и я вернулась, потому что любила его. Сначала он был ласковый такой, потом опять с кулаками полез. Однажды сильно побил, и я ушла от него. Было это в 1893 во время Всемирной выставки в Чикаго. Я решила к матери больше не возвращаться и села на поезд в Чикаго, думала, там собрались люди со всего света, мне повезет, на что-нибудь сгожусь. Я была симпатичная, но разочарованная в браке девушка, отчаянная и готовая на все. Работа нашлась – раздавала буклеты у павильона Скандинавии, я ведь белокурая, на них смахиваю. Когда точно поняла, что беременная, пришлось вернуться к матери. Родилась девочка. Мать написала мужу. Он обрадовался, приехал за мной. Уговаривал: вот теперь заживаем счастливо, настоящей семьей. Любовь вернулась, ведь настоящую ласку я знала только от него, хотя к тому времени уже сильно изменилась. Через год родился мальчик. Не знаю, чем зарабатывал муж, подробностей он не рассказывал, иногда дом был полная чаша, всего с избытком, иногда шаром покати. Детские крики по ночам его очень раздражали. Он снова был недоволен и начал меня избивать. В третий раз я ушла от него, поклявшись себе больше никогда не иметь с ним дела. Забрала детишек и уехала к матери. Я никогда не виню ее за то, что отдала меня в католический интернат. Мать для меня единственное убежище. Мне было плохо, я устала от жизни. Пыталась покончить с собой, но каждый раз меня кто-то останавливал.

Я оставила детей у матери и уехала на заработки. Устроилась стряпухой на стройке, готовила еду для работяг, но и посуду пришлось мыть и тяжелые котлы чистить. Мужчины никогда не помогали, вечно в советчики лезли, срыгивали громко и ржали, называли меня «горе луковое». Надоела мне эта каторга. Собрала я свои пожитки и решила уехать. Мужчина по имени Джо Буз в этот же день направлялся в Юту и предложил мне место в своей повозке. Я его прежде не замечала. Он был неприметный на вид молчун. О нем речь впереди. Я писала матери письма и деньги посылала. Когда работаешь на кухне, легче копить, ведь питаться можно бесплатно. Повар – дело выгодное, но работа очень тяжелая, когда на целую ораву пашешь. Так вот, когда мы доехали до мормонской столицы, я пошла на почту и получила телеграмму, что мама смертельно больна, нужны деньги. Я чуть с ума не сошла. Денег у меня не было. Джо Буз сказал, что застолбил участок недалеко, поэтому и приехал сюда; если копать, можно добыть золото или серебро, что-то в этом роде. Я согласилась работать с ним киркой и лопатой, как мужчина, даже одежду стала носить мужскую. Никогда так не уставала. Участок оказался пустышкой, ни намека на золото. Мне хотелось удавиться. Но прежде я хотела увидеть мать, самого дорого человека в моей жизни. Джо мне сочувствовал и пытался найти выход. Он очень ответственный человек. Если что скажет, как гвоздь вобьет. На него всегда можно положиться. Джо мне очень сочувствовал, но у него тоже не было денег. Он сказал, что из каньона, где мы копали, надо выбираться и следовать по большой дороге. У него тогда уже созрел план, но меня он не предупредил, не хотел пугать раньше времени. Когда мы выбрались на большую дорогу, Джо сказал: «Ты крутая девчонка, Перл, так что быть тебе Жемчужиной Буза». Я не сразу поняла, к чему он клонит. Я только хотела увидеть мать или умереть.