Новая жизнь Семёновны и Захаровны (СИ)

— А с другой стороны, они не пытаются мне пустить пыль в глаза. Говорят как есть и что думают… — принялась она вновь рассуждать, — так какого я трясусь, как заяц трусливый? Может, действительно рискнуть? — она соскочила с пенька и заметалась из стороны в сторону, продолжая разглагольствовать. — Тем более что я, собственно, теряю? Да ничего! Всё равно скоро сгину, так почему же не прожить остаток своих дней, веселясь с размахом? Тем более и компания меня вполне устраивает, они вредные, под стать мне, да и почудить горазды. Да мы с ними весь этот мир всколыхнём перед тем, как бездна поглотит меня. Возможно, они мне поставят памятник, пусть и посмертно. — Уж больно ей понравилась мысль о памятнике, очень хотелось, чтобы о ней помнили века, посему она продолжила: — И из поколения в поколение будут рассказывать, как со смертью ведьмы тут чудили. Точно! Как я сразу не догадалась?! Если о тебе помнят, то и душа в бездну не угодит. Вот я дурында! — стукнула она ладонью по лбу. — Так с этим разобрались, но что с нежданным «счастьем» в виде пары делать? — задумалась она вновь, но ничего путного ей в голову не приходило, только одна непотребщина в мыслях крутилась. — Не, ну а почему сразу разврат? — начала она оправдывать свои нецеломудренные мысли. — Он моя пара, так что я могу смело нырнуть в пучину страсти и…

Прикрыв глаза и тут же представив эту пучину, она блаженно улыбнулась. Возможно, косточка долго бы еще прибывала в грёзах, но это для неё пока роскошь — работу никто не отменял. Сплюнув от досады, она посмотрела на лист, что продолжала держать в руке.

— Да гори оно всё синим пламенем! — воскликнула, и список прегрешений вспыхнул. — Долой грусть печать! Да здравствует дебош с развра… — на последнем слове она резко замолкла, озираясь по сторонам, спохватившись, что её могут услышать. — Ну… это… любовь чистая.

Поправилась она и шагнула в портал, неожиданно осознав, что эта собачья работа ей до чёртиков надоела и неплохо что-то изменить, иначе она свихнётся.

Глава 25.

Не только у ведьм, домовых, магов и смерти был сегодня тяжёлый денёк и ночка. Жители зачарованного леса, прознав, что в нём появились ведьмы, вначале обрадовались и были готовы устроить праздничные пляски, но, узнав, что те необученные, ломанулись прочь из эпицентра опасности, с перепугу напрочь позабыв о магической стене. Даже вековые энты поддались паническому настроению и, ломая деревья, мчались не разбирая дороги. То, что после их пробега оставалась полоса сломанных деревьев и словно вспаханная целина, говорить не стоит. Но побег не удался. Многие из спасавшихся со всей дури впечатывались в стену, получали всякого рода повреждения и, кряхтя и охая падали. Но были и те, кто считал себя хитрее других: обогнув валявшиеся тела, они скоренько начали рыть подкоп под стеной. Как вы уже догадались, и их хитроумная затея провалилась с треском. Правда, у первых после столкновения со стеной начали проявляться синяки и ушибы, а у энтов вдоль стволов болтались сломанные ветви, и всё это смотрелось со стороны весьма печально. И немудрено — с разбега об стену. Но это всё мелочь по сравнение с той катастрофой, какую они нарисовали в своём воображении. Как говорится: у страха глаза велики. Ругая судьбу за несправедливость и потирая ушибленные места, хромая и отряхивая землю с травой, волшебный народ и живность стали собираться на ночное собрание, чтобы решить, как им из-за дури ведьм не сгинуть. Первой взяла слово кикимора:

— А давайте их, пока спят, придушим подушкой по-тихому, а? Нет ведьм — нет проблем.

— Латунция, а ты, оказывается, у нас кровожадная, — хмыкнул леший и с осуждением посмотрел на нее.

— А ты, я посмотрю, у нас добрый, — упёрлось она руками в бока, — может, подскажешь более гуманный способ спасти наши шкуры?

— Я не говорю, что против такого расклада, но это можно будет сделать только в крайнем случае.

— Интересно ты рассуждаешь, — подала голос волчица, — не подскажешь, как определить, что у ведьмы в голове созревает именно крайний случай? — она опустила морду, увидела змею, лежавшую на пеньке. — О! — воскликнула, показывая лапой на гадюку, — а давайте её пошлём, она их куснёт разок, и все проблемы сами по себе рассосутся.

— И не подумаю, — слегка приподняв голову, чуть слышно прошипела змея.

— Тебе что, яда жалко? — начала возмущаться кикимора, отходя от ядовитой змеи подальше.

— Нет. И даже не прочь поделиться, а если у меня на всех не хватит, могу своих попросить, думаю, они с удовольствием продемонстрируют, насколько щедры. Есть желающие? — тут же встала в стойку мудрая змея, обводя собравшихся устрашающим взглядом, но только тех, кто из плоти и крови, остальным участникам собрания её угроза как слону дробина.

— Мне твой яд как-то побоку, — вновь взял слово леший, — а народ не пугай почём зря, что, не видишь, и без того перепуганы.

— А я и не пугаю, предлагаю начать здраво рассуждать, а не нести всякую околесицу.

— Это ты сейчас о чём? — присаживаясь рядом с пеньком, поинтересовалась у гадюки дриада.