Новая Зона. Критерий страха

Здесь не было ни мамы, ни врачей. Я долго пытался согреться и все-таки заснул уже под утро. Проснулся я, когда было светло и пахло костром. А мне все ещё было нехорошо. Я выполз из шалаша и пошел к костру. А потом вдруг словно лицо холодным ветром обдало, и я перестал чувствовать свои ноги. И вообще, провалился куда-то.

Я летел на дирижабле. Он был громадный, как небо, а я лежал в гамаке, подвешенном под брюхом дирижабля. Гамак качался туда-сюда, убаюкивая и не давая заснуть одновременно. Было очень холодно, в небе всегда так. Я попытался открыть глаза. Не было никакого дирижабля, над головой качались кроны деревьев. Глаза болели, я их закрыл и стал прислушиваться. Кто-то тихо бормотал рядом. А потом меня вдруг осенило – какой я дурак, я ведь все это время мог позвонить отцу! Надо только найти телефон. Здесь обязательно должны быть телефоны-автоматы. Я вошел в тесную кабинку и набрал номер.

– Алло, – послышалось из трубки. Такой знакомый, чуть хриплый отцовский голос.

– Папа! Это я! Ты где? – Я обрадовался, как все просто получилось!

– Андрюша! Ты как смог мне позвонить? – встревоженно спросил отец.

– Я из автомата! Ты когда приедешь, я соскучился! – У меня неожиданно перехватило дыхание.

– Скоро, Гусенок, скоро. Как ты там? – Отец, казалось, тоже говорил с трудом.

«Красный сигнал»

Не понимая, что происходит, Андрей как в тумане вышел из медотсека. Коридор станции тоже претерпел изменения – словно постарел. Краска потерлась, местами с потолка свисали оборванные провода. Жуткое, невозможное подозрение закралось в душу Малахова. Он зашагал к капитанскому мостику. Там в кресле капитана сидел громадный немолодой негр.

– Товарищ командир, – робко обратился Андрей.

– Не товарищ, а господин! – рявкнул негр. – Всех товарищей в девяносто первом прогнали. Чего тебе надо?

– Вас в медотсек приглашают.

– Что этой истеричке надо?

– Катя медосмотр проводит, ваша очередь.

– Какая Катя? Чего это ты нашу Кэт так обзываешь? Она же за это убьет.

– Ну… – так, по-русски.

– Ладно. Садись, проверь системы, тут все в упадок приходит. Хоть раз в год профилактику сделай.

– Раз в год? – ужаснулся Андрей.

– Ты что, обкурился? У всех крыша едет! Всё, пора вызывать эвакуаторов. Иначе всем конец, – прорычал командир и отправился на медосмотр.

Малахов немедленно сел за свое, если оно, конечно, было его, рабочее место и стал проверять бортовой журнал.

Чтение заняло где-то минут десять. Сначала все как обычно. Старт, скачок, исследования по программе. Никаких инопланетных кораблей, никаких зомби, никаких происшествий. За две недели выполнена программа исследований. Потом команда на обратный старт, и… авария в системе. Обратно в кротовую нору улетел только гамма-лазер с пирамидкой. И вот команда уже больше года ждет спасательную экспедицию, которая требует больших денег.

– Ну, и чего ты тут делаешь? – окликнул из-за спины Андрея знакомый голос.

Это был штурман Переверзев. Но обернувшись, Андрей увидел какого-то обросшего нечёсаной седой бородой мужика, в котором с трудом можно было узнать франтоватого Тимофеича.

– Что ты все роешь, копаешь? – Штурман говорил злобно, словно он и Малахов были заклятыми врагами. – Вынюхиваешь? А что вынюхивать, никто нас отсюда не заберет! Вот жратва скоро кончится, кислородный регенератор загнется – и привет! Отлетался герой космоса Малахов!

Тимофеич плюнул на пол и ушел с мостика. Только сейчас Андрей заметил, что полы в рубке покрыты толстым слоем грязи. То ли роботы-чистильщики поломались, то ли просто никого это не заботило.

– Чумичка, психопатка! – раздался раскатистый голос командира.

Он вошел на мостик, оглушительно грохнув дверью. Малахов про себя отметил, что или устройство дверей другое, или просто вся механика на станции поломалась.