Новая Зона. Воды Рубикона

ОЗК, комплекты пси-защиты, новенькие детекторы, груды аптечек и боеприпасов, оружие всех мастей от пистолетов и автоматов до снайперских винтовок и пулеметов, комбинезоны «Илья Муромец» повышенной степени защиты, использующиеся военными сталкерами, рации, планшеты и прочие, и прочие полезные гаджеты и расходники. Все, что ЦАЯ обычно с такой неохотой выдавало в качестве бонуса к денежному вознаграждению.

– Звучит солидно, – подтвердил Нестеров, возвращая список. – Но вы можете гарантировать, что мы действительно получим все эти богатства?

– Абсолютно, – подтвердил Бруно, улыбнувшись.

– Ясно. – Роман встретился взглядом с Декартом, шеф едва заметно кивнул. – Тогда у меня последний вопрос. Когда мы начинаем?

* * *

Вертолет летел над брошенным городом. Под днищем проносились жестяные крыши покинутых домов и занесенные снегом улицы, заполненные пустыми автомобилями.

Слева, слегка загибаясь к горизонту, возвышалась циклопическая стена военного Периметра. Через равные промежутки на ней виднелись странные установки, похожие на сплюснутые чаши, прикрытые сверху точно такими же полусферами. Сквозь небольшой зазор между ними просачивалось едва заметное фиолетовое свечение.

– Мрачноватый пейзаж, не правда ли? – осведомился Брагин, проследив за направлением взгляда Хоффа.

Сержант сидел возле открытого люка и, слегка наклонившись вперед, смотрел на город. Услышав слова сотрудника ЦАЯ, он, не оборачиваясь, кивнул.

– Города-призраки, отобранные у нас Зоной, это всегда грустное зрелище, – негромко произнес он.

– Согласен. – Брагин отстегнул ремень безопасности и, пройдя по салону, уселся в кресло напротив. – Скажите, сержант, вам доводилось бывать в Припяти?

– Нет, сэр, – откликнулся Хофф, глядя на петляющую среди городских кварталов Москву-реку.

– Можете не обращаться ко мне «сэр», сержант, – улыбнулся Брагин. – Я не из вашего руководства.

– Ладно, хотя это, признаюсь, немного и непривычно…

– Вы когда-нибудь работали в Аномальной Зоне до Москвы? – продолжил Брагин.

– Да, сэ… – Хофф поморщился. – Да, Алексей Сергеевич. Мы сопровождали военные конвои в Басру.

– Ближневосточная Зона, – кивнул Брагин. – Жара, песчаные бури, огненные и воздушные аномалии. Препоганое местечко. Мы потеряли там два самолета МЧС в самом начале совместной операции с местным филиалом ЦАЯ.

– Понимаю, я видел нечто подобное.

Прямо на глазах сержанта два с половиной года назад громадный грязевой вихрь засосал в себя тяжелый С-130 «Геркулес», а через несколько секунд выплюнул во все стороны искореженные обломки. Кусок фюзеляжа пролетел прямо над головой Хоффа и срезал фрагмент радиовышки вместе с верхней половиной туловища бойца, стоявшего возле нее.

– А еще мы оказывали огневую поддержку силам бразильской армии в Сан-Паулу. Никогда не забуду того вида, который открылся, когда наша «вертушка» пролетала над городом. Все эти склоны холмов, застроенные фавелами, превратившимися в джунгли, небоскребы, ставшие зелеными от растительности, и громадные стадионы, заплетенные лианами.

Брагин кивнул и, вытащив пачку сигарет, протянул Хоффу. Тот мотнул головой.

– Иногда мне кажется, что она бьет нас по всем фронтам, и скоро на Земле не останется ни одного пригодного для жизни места, – сообщил Брагин, смотря на покореженное здание МИДа.

Огненные аномалии, обосновавшиеся внутри высотки, были неактивны и лишь слабо дымили, из-за чего казалось, будто на верхних этажах идет бесконечный пожар. Асфальт возле входа и широкая мраморная лестница растрескались от постоянного жара, однако знаменитые деревянные двери каким-то непостижимым образом сохранились точно такими же, как и в ночь Прорыва.

– Я, признаться, стараюсь об этом не думать, – проговорил Хофф. – Просто живу и надеюсь, что завтрашний день наступит.

Брагин усмехнулся и, глубоко затянувшись, выпустил дым в раскрытый бортовой люк.

– Ну, еще бы… Знаете, у нас, русских, есть такая поговорка – пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Думаю, пока в центре Европы не шарахнет, вас и не проймешь.

– Ну… – Хофф пожал плечами. – Лондон ведь все-таки утонул.

– Вы называете это утонул? Утонул – это как Венеция: бульк, и только ровная гладь залива да колокольня на площади Сан-Марко над водой торчит.

Мужчины ненадолго замолчали. Каждый думал о чем-то своем. Монотонный рокот винта и подрагивание салона убаюкивало, и Хофф почувствовал, что проваливается в сон. Брагин неожиданно улыбнулся, будто о чем-то вспомнив.

– А знаете, что помогает мне не раскисать?

– Удивите меня? – хмыкнул сержант.

– Открытие академика Лазарева и находка сталкера Тима, – сообщил Брагин и с самодовольным видом откинулся на спинку кресла. – Уверен, вам мои слова ни о чем не говорят.

– Ну… Про Лазарева я, допустим, слышал. Он вроде даже нобелевку за что-то такое хитрое, связанное с изучением Зоны, получил?

– Не с изучением, – широко улыбнулся Брагин. – Со сдерживанием.

Хофф изумленно взглянул на Брагина. Тот, продолжая улыбаться, кивнул.