Новатерра

      ...'Давным-давно в одной далёкой стране на берегу синего моря сидел бедный рыбак и горько плакал. Жестокий шторм разбил его шаѓланду, волны унесли невод, семья голодала. Единственное, что остаѓлось от последнего улова, - неприметная раковина-жемчужница. Такими в деревне издавна мостили улицы, а ребятня играла в придорожной пыѓли гладкими перламутровыми шариками. Бесполезная вещь, ни убытка с неё, ни прибытка.

      В это самое время мимо брёл странник из неведомых земель.

      - Отчего ты плачешь, добрый человек? - спросил он.

      И рассказал рыбак о горькой своей доле. Пожалел беднягу путник и протянул ему золотую монету. На такую в деревне можно было купить и лодку, и сети, и хлеб, и мясо, и вино, и даже весь улов удачливых соседей.

      - Спасибо тебе, щедрый путник! - воскликнул горемыка. - Скажи: как я могу отблагодарить тебя?

      - Возблагодари за нашу встречу богов своих, - улыбнулся тот и хотел было продолжить путь, но вдруг подумал: всё же честному тружеѓнику более приятен обмен, нежели подаяние. - Впрочем, отдай мне эту раковину. Тебе она без надобности, а в моей стране, где моря нет, её оценят так же высоко, как у вас золото.

      Ударив по рукам, на том они и распрощались. Первую версту к деревне рыбак летел, вспоминая путешественника с величайшей благоѓдарностью. Вторую уже брёл. А как вышел на околицу, аж сердце защеѓмило. Монета была хоть и ценной, но чужой, а раковина - бесполезной и ненужной, но зато своей, и странник представлялся рыбаку уже не добѓрым самаритянином, а хитрым, алчным мошенником. Даже не вспомнив о сетях и лодке, купил 'прозревший' рыболов вина и мяса, а первым и единѓственным, кого позвал на пир, был сосед, близко знавшийся с разбойниками. Стоит ли говорить, о чём шептались они уже за первой кружѓкой?'...

      Супруга прервала рассказ, с минуту помолчал и гетман.

      - Подожди, Алька, ты хочешь сказать, что враг найдёт опору не в наших добрых компаньонах, а скорее в тех, кому мы... в том, кому мы..?

      - Не знаю, Аль, ведь это просто сказка, не более того. Но кое в чём я уверена абсолютно. Брать всегда легко, отдавать же невыносимо трудно, ибо берёшь чужое, а отдавать приходится своё. Самый злейший твой враг - тот, кому ты дал взаймы либо в обмен, кажущийся неравноценным. И ещё: слабый всегда завидует сильному, бедный - богатому, трус - смельчаку, униженный - гордому, уродливый - красавцу, а, зависть, Аль, это страшное чувство!

      - Алька, ты..! Я..! Ты..!

      - Пустое, милый, успокойся, - она ласково провела пальчиком по его дрожащим губам. - Сказка - ложь, да в ней намёк. А дальѓше думай сам. Я очень не хочу, чтобы ты - а значит, и все мы - попал в положение доброго странника. Спи, я завтра займусь наведением блеска на твою жемчужину.

      - Алька, зачем же ты снова..?!

      - Спи, несмышлёныш! В твоей далекой стране, прощаясь, говорят: аста маньяна! До скорого! До встречи! До утра...

      ...До утра рыцари должны были преодолеть пешком более тридцати километров. Неблизкий и опасный путь. Тяжёлый, сверх меры опасный груз...

      ...А высокоразумный, но при этом слабо чувствующий монстр спокойно спал, зарывшись в камыши. Ибо не чувствовал угрозы. Не умел, пусть даже и предполагал, как Это делается. А подсказать ему, предостеречь... Да кто ж ему, болезному, подскажет?! Конспирация!..

      ... - Ну и хорошо, - надрывным стариковским голосом прокашляло неведомое Запределье. - Знать бы ещё, как это на самом деле - 'хорошо'!...

      Потупя взоры, не смотря по сторонам,

      Через отчаянье, молчанье, тишину

      Спешили женщины прийти на помощь нам, -

      Их бальный зал - величиной во всю страну.

      Куда б ни бросило тебя, где б ни исчез, -

      Припомни этот белый зал, - и улыбнёшься.

      Век будут ждать тебя - и с моря, и с небес -

      И пригласят на белый вальс, когда вернёшься.

      (В.С. Высоцкий)

      Что за бред?!

       По мотивам рекламы фруктового сока:

       - Ты видел, внучек, чтобы я наши яблочки какой-нибудь гадостью поливал?

      - Нет, дедушка.

      - Ну, слава Богу! А то бабушка внезапно померѓла...

      Будучи ещё майором ВДВ - и даже курсантом военного училища, - нынешний Полковник всея Руси люто ненавидел понедельники, причём не только и даже не столько из природной лени. Вести ли речь о добром отношении, если именно по этим гибѓлым дням происходили самые придирчивые смотры, собирались разгромные совещания, начинались итоговые проверки, долетали 'новые веяния' и комиссии из Центра, подскакивали цены на бензин, водку и курево? Привычно ненавидел он и понедельники эпохи Новатерры. Хотя, заделавшись всевластным гетманом, мог бы позволить себе сачкануть. Ей же Бог, Новороссия не развалилась бы. И даже, вероятно, не пришла в упадок...

      При всём при том гетману до утра не давали покоя намёки жены и собственное предощущение катастрофы. Нужно было немедля что-то предпринять! А что? Ну, как минимум, не залёживаться до двунадесятых петухов. Потому он через силу поступил согласно правилу 'раньше сядешь - раньше выйдешь'. В его случае - раньше встанешь...