Новаторы

К труду Валя приобщилась рано. Она помогала матери по хозяйству, присматривала за маленькими сестренками. Валя всегда находила время, чтобы поиграть с ребятами, сходить по грибы, собрать на дальних болотах клюкву. За бойкий мальчишеский характер Валю любили и уважали сверстники, часто избирая ее своим вожаком в играх.

Но вот грянула война. Иван Гаганов ушел на фронт, осталось на руках у Зинаиды Васильевны пятеро детей: старшему двенадцать, младшему — около двух лет. Матери приходилось много работать в колхозе, на Валентину — вторую среди детей — легли основные заботы по дому: и печь истопить, и корову подоить, и за ребятами присмотреть.

Летом 1942 года на семью Гагановых обрушилось горе: пришла похоронная — «Красноармеец Иван Гаганов погиб смертью храбрых». Вот тогда Валя по-настоящему поняла, какое это страшное слово «война». Многие в Цирибушеве остались без отцов.

Когда-то богатая деревня приходила в упадок. Трудно было одним женщинам справляться с хозяйством. Никогда не забудет Валя, как мать вместе с другими колхозницами впрягалась в плуг и пахала черную сырую землю. Ребята, чем могли, помогали взрослым. В нелегком труде, среди горя и страданий закалялся характер Валентины Гагановой.

В 1946 году ее взяла к себе тетка, сестра отца, в Ковров. Здесь она поступила в ФЗО, полошила специальность токаря и стала работать на Киркижском заводе. Домой она каждый месяц посылала деньги и с гордостью сообщала, что ей уже поручают обрабатывать сложные детали.

Быстро прошли полтора года. Но вот заболела мать. Вале пришлось уйти с завода и поехать в деревню. Когда Зинаида Васильевна поправилась, Валя объявила:

— Не могу без завода жить. Поеду в Вышний Волочек. Тут близко. Буду к вам в гости приезжать и деньги присылать.

Шестнадцатилетней девушкой пришла Валя Гаганова на Вышневолоцкий комбинат. «На фабрику, — рассказывала она потом, — меня взяли охотно. Старательно заполнила я учетную карточку. Быстро просмотрев ее, девушка выписала направление, пропуск, и я зашагала по огромному двору комбината. На другой день я была уже в цехе. Первые впечатления, которые произвела на меня фабрика, я не забуду всю жизнь».

Валентину определили в прядильный цех ученицей съемщицы. Цех был большой, просторный, светлый. Аккуратно рядами стояли сотни станков. От грохота машин, от обилия снующих людей, как потом признавалась Валентина, она буквально «ошалела». Мастер Антонина Михайловна Селезнева подвела Валю к грохочущей длинной машине, густо усаженной катушками белой пряжи, и сказала:

— Ну вот твое рабочее место, — а потом подозвала к себе пожилую работницу, добавила: — Принимай, Надежда Фроловна, пополнение.

Надежда Фроловна, или, как просто называли ее молодые работницы, тетя Надя, стала первой наставницей Вали по текстильному делу. Бригадир одной из лучших бригад, коммунистка, вступившая в партию в год рождения Вали, ударница и стахановка 30-х годов, Кузьмина с самых первых дней прививала Валентине любовь и уважение к труду.

Поначалу не все шло гладко. Сложная профессия осваивалась с трудом. Особенно тяжело было освоить присучку нити. Валя назубок выучила теорию, а на практике ничего не получалось. Десятки, сотни раз показывала Надежда Фроловна правильные приемы работы.

— Не спеши, — советовала она, — силой в нашем деле не возьмешь. С умом, Валя, работать надо. В текстильном деле играют роль секунды, беречь их поэтому следует.

Этот совет Гаганова всегда помнила. Во всех ее начинаниях борьба за секунды играла первостепенную роль.

Когда недели через две спросили у Надежды Фроловны:

— Ну как там новенькая?

— Гаганова-то? Ничего. Шустрая, — ответила она.

А еще через месяца два уже про нее же говорила:

— Характерная, самостоятельная!

Освоив профессию съемщицы, Валентина стала присматриваться и новой, более сложной специальности — планочницы. Она научилась останавливать машину на съем и изучала особенности ее пуска после заправки. В конце 1949 года ее назначили бригадиром на новом, восьмом комплекте.

Теперь ее наставником стал Анатолий Васильевич Смирнов, в то время мастер смены, а потом начальник цеха. У него она научилась бережно и аккуратно относиться к машинам. Как-то, когда у молодого бригадира остановились сразу три станка, мастер сказал:

— Неужели вы не понимаете, что грязь — это бич в работе текстильщицы?

Он поднимал чистильные доски у остановившихся станков и показывал Гагановой обилие пуха в вытяжном аппарате. «Сначала я считала, — рассказывала потом Валентина Ивановна, — что главное, на что следует обращать внимание прядильщице, — это не уход за машинами, а присучка оборвавшихся нитей. Но я глубоко ошибалась, потому что обрыв нитей находится в прямой зависимости от количества пуха на оборудовании. Чем чище машина, тем спокойнее проходит на них процесс прядения, тем выше качество продукции прядильщиц».