Новаторы

Высокая коммунистическая дисциплина труда, безупречное поведение в быту, активная общественная работа — вот наша заповедь.

Мы пришли к единодушному мнению, что можем дать до конца года сверх плана еще две с половиной тысячи тонн чугуна, сберечь государству полтора миллиона рублей. Решили получить среднее образование. Во всех бригадах организуем техническую учебу. Мы объявляем нашу домну ударным участком семилетки и превратим ее в образец чистоты и культуры производства.

Мы верим, что вслед за нами на ударный коммунистический труд поднимутся десятки и сотни тысяч комсомольско-молодежных отрядов, бригад и участков».

На следующий день более подробные обязательства опубликовала городская газета «Магнитогорский рабочий». Четко, конкретно указывали доменщики свои рубежи: называли даже параметры, которые будут достигнуты через два года. В этом тоже сказался магнитогорский характер — не прятаться за общими фразами, которые потом трудно проверить, а указать совершенно определенные цели.

В сортопрокатном цехе Магнитогорского комбината первыми поддержали доменщиков рабочие смены Валентина Кривощекова.

Любопытен и такой эпизод. В праздничный день на седьмую домну заглянул один из руководителей завода. Во время беседы он задал неожиданный вопрос:

— Ну как, все сегодня трезвые?

Оживления сразу как не бывало. Только что рабочие непринужденно разговаривали, но лишь прозвучала эта фраза — нахмурились, стали молча расходиться.

— В чем дело, товарищи? — не понял инженер.

— Нехорошо получилось, — ответил пожилой газовщик. — Обидели вы нас. Разве можно про нашу бригаду такое подумать?

Пришлось руководителю извиняться — он никого не думал задеть, просто неудачно пошутил.

— На высокий гребень мы тогда поднялись, — вспоминает Хабаров. — Такая общая увлеченность была, такой энтузиазм — на работу словно на праздник шли. Это ощущение необычности будней сохранялось в коллективе долго. А точнее — на всю жизнь тот настрой запал нам в души.

Константину Филипповичу не пришлось самому выполнять обязательства, про которые писалось в газете. Это сделали вместо него товарищи. А ему неожиданно пришлось покинуть не только цех, но и страну. Хабаров получил важное задание: выехать в Индию на пуск Бхилайского металлургического завода, спроектированного и построенного при помощи Советского Союза. Там готовилась к задувке первая домна, и требовалось участие в этой ответственной операции лучших специалистов. В состав группы наших доменщиков был включен начальник доменного цеха Магнитки Иван Иванович Сагайдак. В качестве непременного условия он потребовал, чтобы вместе с ним поехали квалифицированные рабочие и мастера, на которых он мог бы полностью положиться. Назвал и кандидатуры: Хабаров, Черкасов, газовщики Лобай и Фролов, электрик Ликучев, слесарь Воронин — все из его цеха. Согласие на поездку было получено, и в конце декабря 1958 года магнитогорцы направились в дальний путь.

Тверской купец Афанасий Никитин добирался «за три моря» несколько месяцев. Через пять веков его соотечественники сумели преодолеть расстояние между Москвой и Дели всего за несколько часов. Вылетели из заснеженной столицы — и очутились в тропиках. А в первый день нового года прибыли в конечный пункт своего маршрута — Бхилаи.

Что знал раньше Хабаров об Индии? Зачитывался в детстве книгой «Маугли», видел индийские фильмы, интересовался политическими событиями в этом государстве… Вот, пожалуй, и все. А о том, чтобы самому побывать в далекой и загадочной стране, никогда и не мечтал.

Пестрота необычных впечатлений вначале просто оглушила, и все окружающее казалось в первые часы нереальным, словно в запутанном сне. Калейдоскоп красок, мелькание множества лиц, непонятные крики, все новые и новые знакомства — порой это выходило за пределы восприятия. Такими же растерянными выглядели и товарищи Хабарова. И только знакомые силуэты мощной домны, которую им предстояло пробудить к жизни, вселяли уверенность.

Позднее, когда внешняя экзотика отступила на второй план, стали бросаться в глаза резкие контрасты Индии. Талантливый, трудолюбивый народ — и его крайняя бедность. Щедрая природа — и безысходная нужда. Роскошные дворцы — и жалкие самодельные лачуги. Сколько довелось магнитогорцам встретить такого, что вызывало у них гнев и недоумение, растерянность и ужас…

Ароматы ярких тропических цветов не могли заглушить плывущих со всех сторон тяжелых запахов нищеты, запахов гниения и отбросов. Изможденные полуголые люди бродили по улицам, валялись на тротуарах, и безнадежное отчаяние светилось в голодных глазах детей. Переводчик рассказывал, что в стране ежегодно умирают от голода сотни тысяч людей и миллионы хронически недоедают. Хабаров и раньше слышал об этом, но одно дело знать, и совсем другое — увидеть собственными глазами.