Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 1

Тягостнее материального разорения был моральный удар, нанесенный декретом народу, освобожденному революцией, потратившему немало сил в борьбе за свободу и немало жизней в военных жертвоприношениях Наполеона. Декрет 17 марта остался в истории под именем «decret infame» (позорный декрет). Его гнусный характер особенно поразил тех нотаблей, которые еще недавно верили в рас­положение Наполеона к евреям и славили его, как творца еврейс­кого возрождения. Когда незадолго до 17 марта бывший президент собрания нотаблей Фуртадо и некоторые видные члены узнали о го­товящемся декрете, они поспешили в резиденцию императора, Фонтенбло, с целью выразить свой протест против беззакония; но им было отказано в аудиенции[31]. Наполеон теперь уже не нуждался в услугах еврейских нотаблей: ласкою или угрозами он взял от них все, что ему нужно было, а потом произвел внезапную атаку. Наполеон не «обманул евреев», как думают некоторые историки, но евреи об­манулись в нем, приняв его театральные декорации за действитель­ность. Император остался верен себе: двумя годами раньше он гово­рил в Государственном совете, что к евреям нужно применять не граж­данский, а «политический» кодекс, и он теперь применил к ним свой международный кодекс — войны и экспроприации.

Незакономерность и насильственный характер «позорного дек­рета» делали крайне трудным его применение. Посыпались жалобы от евреев разных департаментов, в особенности итальянских и неко­торых южнофранцузских, которых Наполеон в своем широком раз­махе уравнял в бесправии с «провинившимися» в рейнских провин­циях. Правительству пришлось сделать ряд исключений (exceptions) из действия закона 1808 года. Прежде всего было сделано исключе­ние в пользу еврейских жителей города Парижа (26 апр. 1808 г.), о которых министр внутренних дел дал хороший отзыв (среди 2543 ев­реев оказалось только четыре ростовщика, на военной же службе со­стояло в тот момент 150 парижских евреев); затем были освобожде­ны от репрессий евреи города Ливорно и двадцати департаментов Южной Франции и Италии. В 1810 г. император уполномочил мини­стра внутренних дел представлять к той же льготе все города, еврей­ское население которых окажется достойным этой милости. В июле 1812 г., когда ангел смерти уже реял над великой наполеоновской армией в России, император отменил и запрет евреям-рекрутам по­сылать за себя охотников из своих соплеменников. Он видел еврейс­ких солдат, умиравших на поде сражения в рядах обреченной армии, и здесь, может быть, понял завоеватель всю гнусность своего нападения на народ, вверивший ему свою судьбу.

Униженное, граждански ограбленное еврейство не могло гром­ко протестовать против нарушителя основной догмы равноправия; но косвенное порицание насильственного акта слышалось во всепод­даннейших докладах министров о том, что евреи, по донесениям пре­фектов и консисторий, быстро «исправляются». «Возрождение евре­ев уже заметно, — докладывал министр внутренних дел императору в 1811 г. — Везде они стремятся быть достойными отеческой добро­ты вашего величества, надеясь добиться изъятия из действия декре­та». Многие префекты доносят, что евреи все более предаются по­лезным занятиям и добросовестно исполняют рекрутскую повин­ность. В итальянских департаментах радостно отмечается начало «полного растворения евреев в массе французов». Восхваляется и патриотическая деятельность консисторий, внушающих евреям в си­нагогах долг повиновения распоряжениям правительства.

В июле 1810 г. центральная консистория в Париже представила министру внутренних дел обширный доклад о положении евреев во Франции, составленный на основании донесений провинциальных консисторий. Еврейские чиновники говорят здесь тем же рабским языком, который был еще извинителен в устах членов недавних ев­рейских парламентов, но являлся неуместным после «позорного дек­рета». Величая Наполеона «героем-законодателем» и «благодетелем», члены консисторий докладывают начальству о «возрождении изра­ильтян»: увеличивается число землевладельцев, фабрикантов, лиц свободных профессий, военнослужащих, ремесленников, учащихся в общих школах. По сведениям консисторий, на все еврейское населе­ние Французской империи (до 80 тысяч душ, не считая населения ав­тономных королевств) приходилось в 1810 г. следующее число глав семейств, занятых полезным трудом: 1232 земледельца, 797 военно­служащих, 2360 детей, посещающих общеобразовательные школы или «готовящихся к полезным занятиям»; фабрик, содержимых евре­ями, было 250. Это возрождение еврейства шло бы еще быстрее, роб­ко замечает центральная консистория, если бы были сняты путы, на­ложенные суровым декретом 1808 года.