Новейшая история еврейского народа от французской революции до наших дней. Том III. Эпоха антисемитской реакции и национального движения (1881-1914) с эпилогом (1914-1938)

В начале 80-х годов в новый хор голосов, звавших «домой», к национальным идеалам, ворвался голос из другого мира: призыв к религиозным реформам, в своеобразной форме русского сектантства. Незадолго до весенних погромов 1881 года газеты оповестили, что в городе Елисаветграде, где вскоре произошел первый погром, появи­лась еврейская секта под именем «Духовно-библейское братство», члены которой отрицают религиозные догматы и обряды и призна­ют только нравственное учение Библии, осуждают занятие торгов­лею и стремятся жить физическим трудом, преимущественно земле­делием. Основателем «Братства» оказался местный учитель и журна­лист Яков Гордин, находившийся под влиянием южнорусской сек­ты «штундистов» (евангелистов). В «Библейское братство» вступило сначала всего два десятка человек. В газетном воззвании, появившем­ся тотчас после первых весенних погромов 1881 г., вождь секты, скрывшийся за подписью «Брат-библеец», призывал евреев отказать­ся от тех черт характера и видов экономической деятельности, кото­рые возбуждают против них ненависть коренного населения: от погони за наживою, мелкого посредничества, торгашества и шин­карства. Этот призыв, звучавший в унисон с голосами юдофобов в момент, когда еще не зажили раны разгромленных, вызвал глу­бокое негодование в еврейском обществе. «Духовно-библейское братство» скоро распалось, и некоторые члены его присоедини­лись к возникшей в начале 1882 года в Одессе новой однородной секте под именем «Новый Израиль», основателем которой был учитель Яков При л у кер. Одесский «реформатор» оказался прак­тичнее елисаветградского. Его программа гласила: «Новый Изра­иль» признает только учение Моисея и отвергает Талмуд, законы о пище, обряд обрезания, старый чин богослужения; вместо суб­боты празднуется воскресенье; русский язык признается «родным» и обязательным в повседневной жизни; занятие ростовщичеством и другими неблаговидными профессиями воспрещается. В награ­ду за эти реформы творцы секты обещали исходатайствовать у русского правительства для членов секты полные права граждан­ства, разрешение вступать в брак с христианами, а также право носить особый значок для отличия от «евреев-талмудистов». Эта попытка возродить старый франкизм на русской почве оттолкнула и немногих друзей религиозной реформы от мнимых реформистов. Оба движения скоро заглохли, и вожди их ушли за границу: Гордин уехал в Америку и, отрекшись от грехов молодости, сделался попу­лярным еврейским драматургом, а Прилукер переселился в Англию и поступил на службу к английским миссионерам, распространяв­шим христианство среди евреев. «Новый Израиль» всплыл потом (1884-1885 г.) в Кишиневе в виде ничтожной «Общины новозавет­ных израильтян», руководитель которых, некий Иосиф Рабинович, поставил себе целью «слить иудейство с христианством». В молельне этой общины, состоявшей из десятка членов, читал проповеди и лю­теранский пастор. Спустя несколько лет прекратилась и эта миссио­нерская затея.

Восьмидесятые годы были промежуточным моментом между двумя эпохами: просвещения и национального движения. То было время растерянности и отчаяния для одних, пробуждения и искания новых путей для других. Слабых духом дробил молот трудного вре­мени, сильных ковал и укрепил для борьбы. Только к концу девяно­стых годов из этого хаоса смутных настроений и душевных порывов выделяются ясные очертания новых идейных течений, выступают фигуры вождей и творцов в общественной жизни и в литературе. Наступает новый ренессанс, тесно связанный с национальным дви­жением, которое приняло определенные формы после первого конг­ресса сионистов в 1897 году.

ГЛАВА IV. МАЛЫЕ ЦЕНТРЫ ЕВРЕЙСТВА В ЕВРОПЕ ДО КОНЦА XIX ВЕКА

§ 23 Антисемитизм во Франции

Реакция победителей в Германии, антисемитизм был реакцией побежденных во Франции. Там торжествующая военная империя, государство-казарма, где слепой культ отечества и армии все подав­ляет и обезличивает; тут милитаризованная республика, болезнен­ный патриотизм униженных и страстная жажда «реванша», ищущая внутренних врагов, чтобы излить на них злобу, бессильную против врага внешнего. В этот военно-патриотический мундир долгое вре­мя рядились во Франции все, от клерикалов-монархистов, мечтав­ших о перевороте, до радикалов-республиканцев, — пока выросшее на почве шовинизма антисемитское «дело Дрейфуса» не обнаружи­ло, сколько темных сил старины таится под покровом Третьей рес­публики, совмещавшей Париж с Лурдом.