Новейшая история стран Европы и Америки. XX век. Часть 2. 1945–2000

Гарольд Макмиллан ратовал за обновление государственного курса. Он провозгласил лозунг «ветра перемен», призвав партию перейти от молчаливого признания реалий современного общества к активной работе по созданию динамичной и прогрессивной национальной модели развития. При этом Макмиллан стремился не допустить раскола в партийных рядах и избегал чрезмерно радикальной реформаторской риторики. Он по-прежнему делал ставку на умеренный вариант «нового консерватизма» как общенациональную идеологию надклассовой солидарности и социальной мобильности. Новый лидер призывал коллег к государственной дисциплине, ответственности и прагматизму.

Правительство Макмиллана существенно активизировало социальную политику. Это диктовалось не только идеологическими принципами, но и новой макроэкономической стратегией. В ведущих странах Запада начиналось формирование общественной модели «государства благосостояния», основанной на обеспечении устойчивого экономического роста, широком стимулировании совокупного предложения и спроса. Наращивание потребительского спроса как важнейшего фактора сбалансированности рыночного механизма, достигалось посредством регулирования трудовых отношений и расширения государственной социальной инфраструктуры.

В 1957 г. в действиях британского правительства стали очевидными два приоритета – сохранение широкого комплекса социальных бюджетных программ и резкое повышение стоимости государственных ценных бумаг с целью увеличения уровня банковского процента и пополнения казны. Но в течение последующих полутора-двух лет экономическая конъюнктура значительно ухудшилась. Повышенный потребительский спрос вызывал инфляционный рост цен и – в силу соответствующего относительного удешевления импортных товаров и роста их ввоза – дефицит платежного баланса страны. Негативное влияние оказало и ухудшение ситуации на мировом рынке вследствие суэцкого кризиса. Правительство Макмиллана было вынуждено отказаться от политики «дорогого кредита».

Снижение процентной ставки в сочетании с активной социальной политикой вызвало бум предпринимательской активности в 1959–1960 гг. В этой благоприятной обстановке консерваторы одержали убедительную победу на парламентских выборах 1959 г. 49,4 % избирателей поддержали консерваторов, 43,8 % – лейбористов, 2,7 % – либералов. В Палате общин у тори оказалась на сто мандатов больше, чем у лейбористов. Правительство получило полный кредит доверия, но уже в 1960–1961 гг. его положение в условиях нового мощного всплеска инфляции ухудшилось.

Непосредственной причиной ухудшения экономической конъюнктуры стали массовые спекуляции на международном валютно-финансовом рынке, подорвавшие позиции фунта стерлингов. Но это, в свою очередь, было результатом глубоких внутренних диспропорций британской экономики. Несмотря на очевидные успехи послевоенного развития, промышленность Великобритании значительно уступала американской, немецкой и японской по уровню специализации, технологического оснащения и превосходила по себестоимости товаров. Прежние лидеры британской экономики – колониально-сырьевые монополии – стремительно теряли свои позиции. Их ориентация на размещение инвестиций за рубежом, на предприятиях добывающей промышленности в бывших колониях становилась препятствием для наращивания капиталовложений в новейших отраслях индустрии самой Великобритании. В итоге складывалась парадоксальная ситуация, когда каждый новый рывок в традиционных отраслях британской индустрии приносил негативные последствия. Наращивание объемов такого производства сопровождалось устойчивым ростом импорта (прежде всего сырья), который не компенсировался адекватным увеличением экспорта британских товаров. Ценой этого становилось отрицательное сальдо внешнеторгового баланса и, как следствие, бюджетный дефицит и инфляция.

К началу 60-х гг. сложилась общая позиция экономических экспертов обеих крупнейших партий по вопросам антикризисной стратегии. Этот консенсус получил название «батскеллизма» (по именам тогдашнего министра финансов Р. Батлера и лидера лейбористов X. Гейтскелла). Предполагалось, что в условиях «перегрева» экономики (ускорения экономического роста и соответствующего роста инфляции) правительство должно ограничить хозяйственную активность. Помимо оздоровления финансовой системы, эти меры должны были привести к сокращению промышленного капиталоемкого производства и уменьшению потребления привозного сырья. Снижение же импорта могло способствовать восстановлению равновесия платежного баланса и уменьшению инфляции. В периоды «охлаждения» конъюнктуры правительство, напротив, должно стимулировать предпринимательскую активность и способствовать ускорению экономического роста. Подобные зигзаги стимулирующей и сдерживающей экономической стратегии получили в Великобритании название политики «стой – иди».