Новеллы: Обсидиановый клинок и Алый кинжал (ЛП)

отомстить, но разве нет другого пути? Я прекрасно знаю, что ты мне не поверишь, но

всё произошедшее… Мне действительно очень жаль, что это случилось.

Она гордо вскинула голову.

- Так докажи это!

- Как? Как предпочитаешь меня убивать? Мне умирать медленно, или тебе бы всё-таки

хотелось, чтобы это случилось чуточку быстрее?

- Когда я получила этот кинжал от стражника, что решил продать его местному

кузнецу, я узнала правду о том, что тогда случилось… Мой отец не был казнён, как

повелел король.

Глаза Магнуса широко распахнулись от шока и удивления.

- Как?!

На её лице не было и капли облегчения, одна сплошная мрачность.

- Да, верно. Сейчас он в темнице. Всё ещё, все эти долгие годы… После того, что

случилось. По крайней мере, - в голосе её чувствовалось беспокойство, сверкали карие

глаза, - так мне сказали. Я не хочу надеяться, только не после всего, что случилось, не

после этих лет, но если есть хоть какая-то маленькая возможность… - внимание её

вновь вернулось к Магнусу, и она вновь прижала лезвие к его горлу. – Ты поможешь

мне его освободить.

- Я? А если я откажусь или не смогу?

- Тогда я тебя убью и найду другой способ освободить своего отца. Это ведь так

просто!

- Верно, очень просто, - он бросил взгляд на алую рукоять кинжала. – Я бы предпочёл, чтобы тайной осталось то, как такая хрупкая и невинная девушка, как ты, вынудила

меня мириться со смертельной угрозой. Вероятно, мне бы и так никто не поверил.

- Девушки бывают очень опасными, - отозвалась Кара. – Особенно те девушки, что

кажутся хрупкими и невинными.

- Мне следует это запомнить.

- Действительно. Ну что же, пойдём.

- Я должен соответствующе одеться, если ты не желаешь видеть меня в одной рубахе.

- О, я заметила твой наряд, - она кивнула на деревянный стул, что стоял у погасшего

камина. – Пока ты тут похрапывал, я взяла на себя смелость подготовить твой плащ и

сапоги, а больше ничего и не нужно.

Медленно, косясь на кинжал, который она всё ещё удерживала в дюйме от его плоти, Магнус соскользнул с кровати. Он не сводил глаз с Кары, пока натягивал чёрные

кожаные сапоги и надевал чёрный плащ поверх тонкой серой ночной рубахи. Ноги его

оставались голыми, пусть и под шерстяной одеждой.

- Покажешь мне дорогу, - она кивнула на кинжал. – Вперёд.

- Как ты вообще здесь оказалась? – спросил наконец-то он, когда они, выскользнув из

покоев, двинулись по коридору.

- У меня есть свои пути. Девочка многому научилась за десять лет, пока некому было

её защитить. Ты всё время думал обо мне? Или забыл тут же, как солгал королю о том, что сделал мой отец?

Он хотел повернуться к ней и посмотреть в глаза Каре, но не сводил взгляда с

каменного коридора, освещённого зажжёнными факелами, что будто бы вели их к

нужному месту.

- Я думал о тебе, но мне казалось, что ты погибла. Я помню, тогда была очень

холодная ночь, да и такая снежная буря, самая сильная за последние пару лет. Сколько

тебе тогда было, шесть?

- Семь.

- Как и мне.

- Думаю, да. Осторожно, впереди охрана. Поиграй немного, о мой принц, не то

придётся пополнить твою прекрасную коллекцию шрамов ещё одним.

Была ли эта девушка столь умела в обращении с клинком, сколь уверенно себя

чувствовала во дворце, полным её врагов? Ведь только одно слово стражницу, и её

жизнь оборвалась бы в тот же миг.

Чувство вины за выбор, совершённый в ту ночь, далёкую, но незабытую, заставило его

замолчать, и он лишь коротко кивал страже, мимо которой проходил.

- Отвечая на твой вопрос… - протянула Кара. – Я подружилась с несколькими

служанками из дворца, что ходили по магазинам в нашей деревне пару неделю назад.

Они пристроили меня горничной тут, когда я сказала, как мне нужны деньги, чтобы

выжить. Бедные добрые девочки, они и не предполагали, что каждое моё слово было

лживым.

- Они всё ещё живы? – сухо спросил он.

- Да, разумеется. Я же не убийца.

- Ты сама сказала, что убила четверых человек.

- Эти четверо заслуживали скорой смерти, вот уж поверь мне. Я знаю, что даже мой

отец одобрил бы это проявление насилие. Нам ещё далеко? – они покинули дворец, миновали ледяные сады и шли по тропе, что вела к высеченной в скале лестнице – на

вершине её громадиной высился дворец.

- Не очень, но я не знаю, не так уж часто тут бываю.

- О, я в этом уверена, - она промолвила это с таким презрением, что он даже оглянулся

на неё через плечо, но девушка только огрызнулась: - Чего пялишься?

- Думаю, что у кого-то в жилах и крови яда побольше, чем в моих.

- О, мой принц, избавь меня от подобных наблюдений! – воскликнула она безо всякого

уважения. – Я совершенно не нуждаюсь в твоей жалости или в твоём понимании, мне

нужен только мой отец.

- Десять лет, - отозвался он. – Он провёл тут слишком много времени. Это кого угодно

изменит. Сделает мрачным, сердитым, полным горечи… Даже с ума сведёт.

- Пошевеливайся, я сказала, - она ткнула его в спину кинжалом, и он с ненавистью

посмотрел на неё. – Или ты тоже окажешься запертым где-нибудь лет на десять и на

своей шкуре проверишь, действительно ли это так меняет человека.

У главной двери стоял лишь один часовой, и, кажется, открыть это железное