Новенький

Мими особо никому не рассказывала про головные боли, которые мучили ее последние шесть месяцев, чтобы не дразнили, но от Дженнифер сложно скрыть правду, и та, казалось, сочувствовала Мими. Она прикрывала Мими, особенно когда та выбегала из класса. «Критические дни», шептала она мисс Лоуд, которая смущенно кивала. Месячные были важной темой в шестом классе, хотя многие девочки только ждали их наступления. По возможности извлекали пользу из смущения учителей. Но ложь Дженнифер была гораздо ближе к истине, чем она подозревала, потому что у Мими головные боли начинались перед приходом месячных. Мама сказала ей, что это признак взросления, но Мими не поверила.

Сегодня она не хотела уходить с урока, надеялась дотерпеть до звонка. И записывая слова из домашнего задания под диктовку Дженнифер, она старалась не обращать внимания на тиски, которые сжимали голову, и на красные огни, которые мелькали перед глазами, и вот, наконец, прозвенел звонок на обед. Но и тогда Мими не бросилась стремглав из класса, а вышла вместе со всеми. Она уже хотела спуститься на первый этаж в женский туалет, как чья-то рука впилась ей в плечо. Иэн. Ей сразу стало хуже, буквально в тот же миг.

— Погоди-ка, — сказал он. — Люди могут подумать, что ты меня стороной обходишь. Ведь это не так, правда?

У него было сложное выражение лица: улыбается, будто шутит, но Мими прекрасно понимала, что никакая это не шутка. За улыбкой скрывалась неумолимая жесткая угроза.

— Не так, — ответила она. — Просто у меня болит голова.

Она попыталась улыбнуться в ответ, но к горлу подкатила тошнота.

— Мне нужно идти…

— Ты должна кое-что сделать для меня.

— Что?

— Скажи, Каспер что-нибудь дарил Ди? Блокнот или там заколку?

— Не знаю. Может быть. Но между ними никогда ничего не было, правда.

Мими не могла думать ни о чем, кроме того, чтобы поскорее добраться до туалета.

— Разузнай. И принеси мне, не важно, что это.

— Хорошо. Мне правда нужно идти…

Мими вырвалась и побежала вниз по лестнице в женский туалет. Влетев в кабинку, она упала на колени и склонилась над унитазом. После того как ее вырвало, она села на корточки, прислонилась к перегородке и закрыла глаза. К счастью, в туалете не было ни души, никто ни о чем не спрашивал и не звал учителей.

Удивительно, но рвота прочистила не только желудок, голову тоже: боль прошла, красные бриллианты растворились. В туалете было тихо, если не считать журчания воды, которая заполняла сливной бачок. Пахло дезинфекцией и полотенцами из грубой коричневой бумаги, которых не встретишь нигде, кроме школьных туалетов. Стены были покрашены в сероватый защитный цвет, как обычно красят военные корабли, и в свете флуоресцентных ламп все девочки в туалете выглядели уродливыми и больными, даже Бланка и Ди. Но несмотря на освещение и запах, девочки любили зависать в туалете: одно из немногих мест в школе, куда редко заглядывали учителя — разве только дежурные, потому что для учителей имелся свой туалет рядом с учительской.

Чего Мими сейчас хотелось больше всего — это лечь, прижаться щекой к холодному кафельному полу и не думать ни о чем, просто позволить потоку времени омывать ее.

Но делать этого было нельзя. От пола сильно пахло хлоркой, к тому же кто-нибудь мог войти, да и подружки ждут Мими в столовой и начнут беспокоиться, если ее долго не будет. Она прополоскала рот, поплескала водой на щеки и посмотрела на себя в зеркало. Вид был жуткий. Вынув тюбик губной помады, который стащила у старшей сестры, Мими нарисовала точки на щеках и растерла их. Девочкам не разрешалось пользоваться косметикой в школе, но она надеялась, что никто не заметит. Взглянув на себя в последний раз, она выдавила улыбку и вслух ободрила себя: «Сделай, что он хочет, и тогда он отвяжется от тебя». Такая теперь будет у нее линия поведения.

Мими очень удивилась, когда увидела, что Ди сидит с Осеем за столиком в столовой, они склонили головы над чем-то, лбы соприкасаются. Ди была из тех немногих учеников — их по пальцам можно пересчитать, — которые ходили обедать домой, потому что жили рядом со школой. Мама всегда ждет ее к назначенному часу. Когда-то давно Мими заходила несколько раз после школы к Ди поиграть и хорошо запомнила тонкие губы ее матери, которые никогда не улыбались, озабоченность, с которой она поглядывала на часы, отсутствие в доме чипсов и поп-корна, печенку, которую подавали на ужин, напряжение, которое еще более возрастало, когда с работы возвращался отец и хмурился, обнаружив в доме постороннего человека. Благодаря этим впечатлениям Мими стала больше ценить своих родителей. Постепенно они с Ди переместились в дом Мими, где мама давала им тарелку, полную печенья «Орео», и разрешала смотреть телевизор.